Ключ к Ледяному Источнику - страница 6

Вывеской служила настоящая кабанья голова, прибитая над входом. Безумный таксидермист растянул пасть невинно убиенного хряка в подобие улыбки, что, по замыслу хозяина и исполнителя, должно было придать кабану довольный вид. У Лины мороз пошел по коже от такого художества. А вот орнамент вокруг ей понравился. Затейливая вязь была несимметричной, но красивой.

— Что, — один из сопровождающих проследил за ее взглядом, — вепрь нравится? Это подарок кнеста. На охоте убили.

— Мне рисунок понравился, — Лина не посмела сказать, что подарок кнеста наводит на нее ужас и отвращение. — Орнамент красивый.

— Какой орнамент? Это название! Ты что, читать не умеешь? Какой же ты грамоте детей учила?

— Так я у себя учила, — Лина притихла. — А все, кто из других миров, читать не умеют? Я же… понимаю ваш язык… Почему читать не умею?

— Откуда мне знать, — мужчина раздраженно повел плечами. — До храма доедешь — там объяснят.

Дверь распахнулась им навстречу, и на пороге показалась тощая неопрятная женщина. Она широко улыбнулась гостям:

— Милости просим. К ужину пожаловали?

— Да нет, Урма, мы к вам постоялицу вот привели.

— Гостям всегда рады, — Урма выглянула из-за плеча кнестового слуги, чтобы рассмотреть Лину. Улыбка медленно сползла с ее лица. — А откуда она такая странная?

— Чужемирка она, — объяснил мужчина, двигая плечом Урму и проходя в зал таверны. — К Дарне вчера свалилась.

— Так ей в храм, — на лице Урмы не осталось и следа приветливости.

— Распутица.

— А что не у Дарны оставить?

— Урма, у нее три рта на попечении. Младшие мальчишки едва стали сами со стадом выходить! Куда ей нахлебницу?

— А нам куда?

— А вам она по кухне поможет. Она умеет, — мужчина обернулся на Лину. — Ну, говорит, что умеет.

— При замке ее бы на кухне оставили!

— Сама знаешь, кнесса в замке молодых девок не держит, — провожатый Лины уже раздражался.

Молодым девушкам действительно отказывали в месте при замке, по тем же причинам, по которым женщину на корабле считали плохой приметой — кнесса полагала их возможной причиной раздора среди дворовых. Да и по молодости за кнестом водилась весьма недвусмысленная слава.

— Ну повеселились бы мужики, хуже б не было, — Урма уже откровенно ворчала.

— Урма! Приказ кнеста! — раздраженный мужик резко развернулся на пороге и вышел.

Лина осталась стоять, недоуменно глядя на… на кого? Повариха? Хозяйка здешняя? Кто перед ней? Что же это за мир такой неприветливый? Где ее родная, теплая и шумная Москва? Девушка еле сдерживала слезы. В своем мире она умерла, а в этом ей явно были не рады.

Было бы неправильно сказать, что дни потекли своим чередом. Они просто слились в один непрекращающийся кошмар. Вольг, хозяин таверны, был крайне недоволен, что в низкий сезон ему навязали нахлебницу, и всячески отыгрывался на Лине.

— Что ж ты не сдохла-то у себя, раз такая немощная, — неслось ей в спину, стоило ей споткнуться и разлить грязную воду из ведра. Окостеневшими пальцами Лина хватала тряпку и старательно собирала ледяную лужу.

Руки ее, не привыкшие к такой тяжелой работе, болели. Кожа на кистях покраснела, кое-где появились непроходящие язвы. Жесткое платье, выданное Урмой взамен ее одежды, было мало и натирало подмышками. Про обувь она уже молчала. Рослая Лина была слишком большой для этого мира. Повариха была ниже нее на голову. Ничего из женской обуви Лине не подошло. Заказывать новые башмаки у сапожника было слишком накладно, в храме чужемирку должны были всем обеспечить. В общем, в качестве временной обуви Лине отдали какие-то мужские ботинки. Выглядела бывшая москвичка как пугало — грубое коротковатое платье с передником, чепец на волосах и мужские ботинки, — и чувствовала себя также. Для улицы ей отдали старый тулуп Вольга. Выходить туда ей приходилось часто: то по воду, то в сарай.

На кухню ее не пускали. Лина никак не могла совладать со здешней бытовой магией и разжечь огонь. Урма, довольная поводом отделаться от чужемирки, свалила на нее всю грязную работу. Лине приходилось мыть полы холодной водой в полутьме. Конечно же, воду можно было подогреть. Как и зажечь огонь в печи и засветить кристаллы в красивых стаканах, все это делалось с помощью амулетов и артефактов. Хороший хозяин запасался ими в городе на полгода, а то и на год. Стоили они недорого, все местные к ним были привыкшие.