Книга 3. Южный мир - страница 9

Тут из комнаты женщин донеслось пение на пуникском языке. Все посмотрели на царей. Ашинатоглу хотелось послушать песню поближе и посмотреть на певицу, но он не знал, прилично ли это. Атар улыбнулся, взял побратима за руку и повёл к широкому проходу в залу женщин. За ними сразу же потянулись от стола высшей знати и другие. Горцы с нижнего стола хотели было двинуться вслед за титулованными, но старки удержали их, объяснив: это неприлично. Мужчины остановились у входа в другую залу и стали наслаждаться пением и видом красавиц.

Выслушав песню и полюбовавшись на женщин, мужчины сдержанно поаплодировали и вернулись за свой стол (поскольку вернулись два царя: оба они считали, что переходить ко второй части пира ещё рановато).

— Когда я гляжу на твоих людей, брат, — продолжил беседу Ашинатогл, — я понимаю, что с ними действительно можно советоваться. Они в беде не бросят, не станут усугублять твои ошибки своей лестью, а если ты занесёшься, прямо скажут тебе об этом. Счастлив царь, имеющий вокруг себя такую знать.

Атар в душе порадовался, что побратим, не задумываясь, назвал "знатью" всех старкских граждан. Ведь именно такое отношение было сейчас единственным спасением для колонистов и одновременно залогом процветания в будущем.

— Брат, ведь эти люди способны сказать мне, чтобы я снял корону и уходил, если я буду править плохо, а если заупрямлюсь, то скинуть меня и мой род, — слегка возразил Атар.

— Моя знать и народ тоже способны на это. Но знать скорее будет желать скинуть правящего слишком хорошо и посадить вместо него безвольную куклу. А народ тупо поддержит любого смутьяна. Хорошо, что у нас все накрепко поверили, что трон отдан Судьбой нашему роду, и лишь мы способны сидеть на нём. Однако из-за этого же мне приходится уничтожать слабых сыновей и родственников.

— У нас в королевствах иногда нового короля выбирают. Первого нашего короля поставил народ. И при восстановлении царства, которое затем стало Империей, тоже выбрал короля народ. В королевстве Айвайя каждого нового короля избирают.

— Не понимаю, как они живут с выборными королями. Такое кое-как можно представить здесь. Твои люди соберутся и выберут достойного властителя, потому что сами достойны лишь такого.

— Нет. Этого не будет. Ведь мой род не выродился, как ты сам видишь по моим детям. А, значит, чтобы всё было законно, честно и правильно, я представлю наследника и народ просто примет его.

— А ты можешь представить любого сына?

— По нашим законам и обычаям, я имею право представить народу предложение лишить старшего сына положения наследника и низвести его до обычного принца. Но это будет скорее похоже на суд: я должен всё тщательно обосновать и убедить народ. После этого наследником становится второй по старшинству. У нас в королевствах обычно расписано по крайней мере пять наследников, чтобы даже в самых страшных ситуациях корону немедленно поднял тот, кому она должна принадлежать по закону. Но часть из этих наследников заведомо не будут брать корону, если останутся в живых следующие: это почтенные старцы, не имеющие своих детей.

— Значит, у вас корону берет практически всегда старший сын, а если он не сможет её взять, то уже известно, кому она достанется в этом случае. А второй наследник не может разве убить своего брата и захватить престол?

— В этом случае Монастыри объявят коронацию не освящённой, поскольку убийца осквернён кровью, а народ скинет его и в лучшем случае отправит каяться в Великий Монастырь.

— Значит, у вас народ следит за наследованием? Весь народ или только знать?

— Весь.

И тут Ашинатогл расхохотался.

— Я уже вижу, что вы, старки, стремитесь не лгать без необходимости и в особенности избегаете такой лжи, которая очевидна, однако её все говорят вслух, поступая на самом деле по-другому. Но сейчас ты сказал нелепицу. Народ у вас в Империи слишком большой, чтобы весь следить. На самом деле, могут делать это лишь знать и жители столицы.

Атар тоже расхохотался в ответ. На самом деле агашец затронул больную точку. Двоемыслие в Империи считалось страшнейшим пороком. Все знали, что народы и цивилизации, прибегшие к такому внешне очень удобному и на первых порах кажущемуся выгодным и практически безвредным способу манипуляции сознанием, умирают в медленных мучительных конвульсиях и заражают трупным ядом всё вокруг.