Книга благочестивых речений и добрых деяний нашего святого короля Людовика - страница 3

.

И я не знаю иной причины, почему тогда турки не двинулись на город, чтобы захватить нас, кроме любви, выказанной королю Господом, который вселил страх в сердца наших врагов, дабы не осмелились они напасть на нас. И об этом сказано: «Как ты боишься Бога, так и тебя убоятся все твари, тебя узрившие». А что касается его долгого пребывания на Святой земле, то поступил он так вопреки желанию его совета, как вы узнаете об этом дальше. Он рисковал собой, чтобы защитить народ этой земли, которая была бы утрачена, едва бы он ее покинул.

В четвертый раз он подверг себя смертельной опасности, когда мы возвращались из-за моря. Мы подошли к острову Кипр и наш корабль столь злополучно врезался в землю, что прополз по ней килем три туаза[14].

Когда это произошло, король послал за четырнадцатью опытными моряками как с этого корабля, так и с других, плывших с нами, чтобы посоветоваться с ними, что делать. И они посоветовали ему перейти на другой корабль: ибо они не представляли, как судно сможет выдержать удары волн, поскольку гвозди, которыми были прибиты доски корабля, были сильно расшатаны. Указывая, сколь опасно оставаться на судне, королю привели в пример корабль, который, когда мы плыли за море, при подобных же обстоятельствах погиб; и я видел у графа де Жуаньи женщину и ребенка, единственно уцелевших с этого корабля.

На это король ответил: «Сеньоры, я понимаю, что если я уйду с этого корабля, то он будет брошен. А я знаю, что на нем более восьмисот человек; и поскольку все они любят жизнь так же, как и я, то никто не осмелится плыть на этом корабле и все останутся на Кипре. Посему, если Богу угодно, я не подвергну опасности жизнь стольких людей, но останусь здесь и спасу свой народ».

И он остался; и Господь, на которого он уповал, хранил нас в дальнейших морских испытаниях в течение десяти недель; и вошли мы в хороший порт, как потом вы услышите об этом. А Оливье де Терм[15], достойно и смело державший себя за морем, покинул короля и остался на Кипре, и мы свиделись с ним лишь полтора года спустя. Так король не допустил потери восьмисот человек с этого корабля.

В последней части этой книги мы расскажем о его кончине, о том как свято он опочил.

Итак, говорю вам, монсеньор король Наварры, что я пообещал мадам королеве, вашей матери (да будет Господь милосерден к ней!), что напишу эту книгу; и во исполнение своего обещания я ее написал. И поскольку я не вижу никого, кому надлежало бы ею владеть кроме вас, ее наследника, то посылаю ее вам, дабы вы, ваши братья[16] и прочие, кто прочтет ее, могли бы черпать из нее примеры добродетели и следовать им, за что да воздаст всем вам Господь!

Именем всемогущего Бога, я, Жан, сир де Жуанвиль, сенешал Шампани, пишу о жизни нашего святого короля Людовика все то, что я повидал и услышал за шесть лет, проведенных с ним в заморском паломничестве[17] и позднее, по нашем возвращении. И прежде чем поведать вам о его замечательных деяниях и великой храбрости, я расскажу о его благочестивых речах и добрых наставлениях, которым я внимал так, чтобы они были собраны вместе и служили поучению тех, кто их услышит.

Это благочестивый человек любил Бога всем сердцем и следовал ему во всех делах. Кажется, что как Господь умер из любви к своему народу, так и он много раз рисковал собой ради любви, которую питал к своим людям; а он мог бы воздержаться от этого, если бы захотел, как вы потом услышите.

Великая его любовь к своему народу проявилась в словах, что он сказал монсеньору Людовику, своему старшему сыну[18], во время своей тяжелой болезни в Фонтенбло[19]: «Дорогой сын, я прошу, чтобы ты любил народ своего королевства; ибо воистину предпочел бы, чтобы пришел шотландец из Шотландии и управлял народом королевства хорошо и по закону, нежели бы ты управлял им плохо».

Святой король так любил правду, что даже сарацин не пожелал обмануть в том, что им было обещано, о чем вы узнаете далее.

В еде он был столь умерен, что никогда за свою жизнь я не слыхал, чтобы он заказывал какие-либо блюда, как делают многие знатные люди; он спокойно ел то, что ему готовил и подавал его повар. Был он сдержан в своих выражениях; и никогда в жизни я не слышал, чтобы он сказал о ком-нибудь что-то худое, как никогда не слыхивал, чтобы он помянул дьявола, каковое слово очень распространено в королевстве, что, как я полагаю, вовсе не угодно Богу.