Книга Корешей - страница 47

Начало болеть там, где очень недобре для дядек — в области простаты. Я бездумно жрал старбакс галлонами, пока писал и ночевал теперь в подвале — опять же писанины ради. Вот наверное и застудил! В башку полезли черные мысли. Полгодика и стану импотентом. Без статуса и документов. Люди занимаются творчеством, чтобы внимания самок добиться, а я наоборот — всю энергию для размножения рода и прочие общечеловеческие заряды позитивных частиц запустил на малопонятную кому-то за пределами моей черепушки графоманию.

Вспомнил фильм Романа Полански, где жена изменяет паралитику-мужу в соседней комнате среди бела дня. Ритмичный скрип кровати, мягко отретушированые стоны самки. Эстетика Полански. Какое уж тут вдохновение. Как рано, рано начал сказываться пробег. Я даже пенсии не успел заработать ни в одной стране мира. Простатит, туберкулез, может даже диабет и постоянное осуждение людей, которые ходят по воскресениям в храм, а все остальное время пишут в интернете злобные коменты. Допишу роман и прикончу себя, как Хантер Томпсон или Дэвид Фостер Уоллес.

В почтовом ящике — посылка. Словарь! Не. Что-то жене. Трусы наверное с амазона. Вся почта у нас — жене, потому что меня как бы вообще на свете нет с точки зрения чинушных сфер. Тем не менее, все счета и деловую переписку с упоротым американским истеблишментом веду я. Это повелось с того дня, как я впервые наорал на жену — еще до нашей свадьбы.

До сих пор помню момент инициации в мелкого кухонного тирана. Переломная ссора которую пережил каждый «брак». Подыскал съемную квартирку и попросил жену заполнить исполненное в жуткой американской бюрократической манере заявление. Это был первый раз как я наорал на жену.Я был молод, и как все юные самцы был уверен в непогрешимости формулы «красивая девушка не может тупить по определению».

Совершенно сбросил со счетов, что жену привезли в США сразу после средней школы. Она смотрела на заявление как баран на новые ворота и моментальное постижение того что мне с этим жить всю оставшуюся жизнь взорвало мозг. Момент страшного постижения, что медовая полоса отношений может кончится, а вот «брак» останется навсегда.

У меня в силу горячности мозг именно взрывается и и в эти пару минут я страшен и опасен для всех, включая себя. Потом осколки оседают и я уже чувствую себя полным говном и долго слезно извиняюсь. Но слово, особенно выкрикнутое кому-то в лицо, слово-то не воробей! И раз я помню хоть и прошло черте знает сколько лет, то и у нее где-то наверняка отложилось. Она тогда отвернулась к окну. Наверное, тихо плакала о том же, о чем на самом деле орал я.

Нахожу в посылке сережки. Открыл чтобы сфоткать посылку и отправить фотку жене — пусть знает, пришло. Маленькие сережки, но явно недешевые. Наверное, на день рождения заказала. Откладываю, копаю конверты дальше — в США почты вам шлют хренову тучу, основной способ общения Молоха с людьми. Но сережки чертовы где-то еще обрабатываются на бэкграунде.

Мы обычно заказываем с Амазона. А конверт-то не амазонов! Откуда тогда? С ебая? Так она пользоваться не умеет ебаем-то! Минуточку. Минуточку. Чертова интуиция. Сучья интуиция, лучше бы ее совсем не было. А то у меня после тюряги как у зверя дикого интуиция. Иной бы радовался, дурачок. Какая же радость когда в свое будущее можно заглядывать? Уверены, что вам понравится картинка?

Загуглал адрес на конверте. Какой-то мужик во Флориде. Частный дом. Представил как я, уже оператор боевого дрона смотрю как картинка становится чернобелой, возникает беззвучный взрыв — сто двадцать первый штаб егил и одна тысяча четыреста тридцать седьмой склад оружия терроритсов во Флориде прекратил свое существование.

Ну хорошо этот штаб егила хоть ни на соседней улице. Ладно. Дальше теперь что? Что? Она родила двух детей, хотя прекрасно знала что я нелегал. Не стала мне помогать элементарной подписью чтоб легализоваться. Стала дочку укладывать в нашу кровать и мне пришлось перебраться в подвал — хотя тут я как раз только в выигрыше. Или мой роман в выигрыше? Что дальше? Сбежать? А детки? Детки то малые?