Книга Короткого Солнца - страница 67

Это было важно, до некоторой степени, потому что я заметил то, что казалось низким островом по левому борту. В более спокойном море я бы взобрался на мачту, чтобы лучше его рассмотреть, но мой вес усилил бы крен, и, если бы он усилился до такой степени, что мы зачерпнули бы воду, баркас утонул. Вместо этого я встал на один из грузовых сундуков на фордеке и стал видеть чуть дальше.

— Если это остров, — сказал я Бэбби, — мы могли бы получить там воду и информацию, но у нас пока не так уж плохо с водой, и у нас гораздо больше шансов попасть там в беду.

Он вскочил на другой сундук, хотя и не был достаточно уверен в своем равновесии, чтобы встать там на четыре задние лапы, как он часто делал, когда мог опереться передними о планшир, и глубокомысленно кивнул.

— Я собираюсь поставить больше парусов, чтобы придать устойчивость лодке, — сказал я ему. — Тогда она не будет так сильно раскачиваться.

Я распустил грот, настроил его и пошел вперед, чтобы вытащить треугольный гаф-топсель. В расщелине палубы виднелись следы крови, темной и свернувшейся; там она избежала языка Бэбби. Той, что осталась, было так мало, что я сомневаюсь, что заметил бы ее без яркого утреннего солнца и того факта, что поверхность фордека была едва ли в двух ладонях от моего лица, когда я вытаскивал гаф-топсель. Стоя на четвереньках на фордеке, я искал еще кровь и находил ее следы повсюду — на палубе, на носу, на шпоре бушприта и даже на форштевне.

Сначала я подумал, что Бэбби поймал морскую птицу и съел ее; но в таком случае должны были остаться перья, по крайней мере несколько перепачканных кровью перьев, а их не было.

— Не птица, — сказал я ему. — И не рыба. Рыба может прыгнуть на борт, но там будет чешуя. Или, во всяком случае, я думаю, что будет. Что это было?

Он внимательно выслушал, и я почувствовал, что он все понял, хотя и не подал виду.

Я поднял топсель и подошел к румпелю, направив нас немного дальше от низкого острова. В воде плавали водоросли, как это часто бывало у Ящерицы, длинные ленты более или менее зеленых листьев, удерживаемые на плаву пузырями размером с садовый горошек. Как и все, кто жил у моря, мы собирали эти водоросли, высушивали их и делали из них трут; мне пришло в голову, что у нас осталось очень мало трута и еще меньше дров. Трут без дров бесполезен, но если я буду смотреть в оба, то смогу подцепить несколько палок плавника. Я собрал большую охапку водорослей и разложил их на вощеных брезентовых крышках грузовых сундуков, бросая крошечных крабов, цеплявшихся за нити, обратно в воду. Другие сновали по лодке и плавали в трюме, пока Бэбби не поймал их и не съел, с безошибочным удовольствием раздавливая панцири зубами и проглатывая их вместе со всем остальным.

Наблюдая за ним, я понял, что сбился с пути, когда предположил, что он съел существо, чью кровь я нашел на палубе. Оно не могло быть маленьким, и ему пришлось бы съесть его целиком — кожу, кости и все остальное. И все же он был явно голоден. Я бросил ему яблоко и сам съел, прислушиваясь к его быстрому, громкому хрусту и чавканью. К тому времени я уже не раз слышал, что Бэбби делал с костями, и был совершенно уверен, что шум, который он издавал, пожирая животное любого размера, непременно разбудил бы меня.

Вот что произошло, почти наверняка: кто-то взобрался на борт по носу, возможно, каким-то образом ухватившись за бушприт, как это случилось со мной, когда я снова забрался на борт, спасаясь от левиафана. Бэбби бросился на него, ранил, и он упал обратно в море. Топот ног Бэбби не разбудил меня, потому что я привык слышать, как он ходит по лодке, пока я сплю. Он слизал всю кровь, какую только мог найти, точно так же, как потом слизал свернувшуюся кровь, которую я извлек из щелей между досками острием ножа Сухожилия.

Что-то упало обратно в море, истекая кровью и тяжело раненное. Что же это было? На мгновение я подумал о женщине, которую подстрелил, о том, как она плыла лига за лигой за нашей лодкой, намереваясь отомстить. Если бы я рассказывал здесь детям сказку, сидя у камина, то, без сомнения, так оно и было бы; но я излагаю чистую правду, и я знал, что все это совершенно невозможно. Женщина, в которую я стрелял, по всей вероятности, была мертва, а если и не умерла, то только потому, что ее спасла черная лодка, с которой она упала.