Книга моего деда Коркута - страница 15

стр.

«Ударь своим мечом, отец мой, Казан, я пришел», — сказал он. Вслед за ним, посмотрим, хан мой, кто пришел. Прискакал на сером жеребце Бейрек, со славой покинувший Байбурд, крепость Пара-Сара, заставший (готовым) свой пестрый свадебный шатер,[202] надежда семи дев, глашатай [?][203] остальных огузов, помощник Казан-бека. «Ударь своим мечом, отец мой, Казан, я пришел», — сказал он. Вслед за ним, хан мой, посмотрим, кто пришел. Прискакал бек Иекенк,[204] сын Казылык-Коджи, *мужеством подобный орлу, ударяющему на коршуна [?], с… поясом,[205] с золотой серьгой в ухе; в борьбе с ним один за другим падали с коней остальные беки огузов. «Ударь своим мечом, отец мой, Казан, я пришел», — сказал он. Вслед за ним, посмотрим, хан мой, кто пришел. Прискакал воспитавший[206] Казан-бека Аруз-Коджа, (с широкими) устами подобный коню, *с рукой и туловищем длинными как…,[207] с тонкими икрами; шуба из шкуры шестидесяти козлов не покрыла бы его всего [?],[208] шапка из шкуры шести козлов не покрыла бы его ушей. «Ударь своим мечом, бек мой, Казан, я пришел», — сказал он. Вслед за ним, посмотрим, кто пришел. Прискакал Эмен из рода Бэгдюр[209] с окровавленными усами; покинув родину, он видел лик пророка; вернувшись, стал его сподвижником среди огузов; когда им овладевал гнев, из его усов сочилась кровь. «Ударь своим мечом, отец мой, Казан, я пришел», — сказал он. Вслед за ним, посмотрим, кто пришел. Прискакал Алп-Эрен, сын Илик-Коджи,[210] *с презрением пустивший гяуров вслед за собакой, покинувший родину,[211] на коне переплывший через реку Айгыр-Гэзлю,[212] овладевший ключами пятидесяти семи крепостей, женившийся *на Чешме, дочери белого царя,[213] заставивший изрыгать кровь царя Суну-Сандала,[214] закутавшийся в сорок кафтанов, захвативший дочерей-красавиц беков тридцати семи крепостей, одну за другой обнимавший за шею, целовавший в лицо и в губы. «Ударь своим мечом, отец мой, Казан, я пришел», — сказал он. Станешь перечислять беков огузов, до конца не дойдешь; все пришли.

Чистой водой совершили они омовение, приложились к земле своим белым челом, совершили намаз из двух поклонов, воздали хвалу Мухаммеду, чье имя славно, без промедления погнали коней на гяуров, ударили мечами; раздался звук барабанов, затрубили медные трубы *с золотым винтом.[215] В тот день герои-джигиты обнаружили свою доблесть; в тот день трусы высматривали скрытое место; тот день был днем страшной битвы, поле покрылось головами; головы были отрублены; *как мяч,[216] скакали быстрые кони, их копыта[217] спадали. Пестрыми копьями кололи, черными булатными мечами ударяли; их острие спадало. Березовые стрелы с тремя перьями выпускались; их железный наконечник спадал. Тот день был подобен дню страшного суда; бек был отделен от своего нукера, нукер — от своего бека. *С внешними огузами[218] ударил справа удалой Дундаз. С молодцами-джигитами ударил слева сын Кара-Гюне, удалой Будак. С беками внутренних огузов ударил на центр Казан; он сошелся с царем Шюкли, заставил кричать его, свалил на землю с коня; *не дав ему очнуться,[219] отрубил его черную голову; разрубив (его), пролил на землю его алую кровь. На правом крыле сын Кыян-Сельджука, удалой Дундаз, сошелся с царем Кара-Тюкеном, отрубил ему мечом правый бок, сбросил (его) на землю. На левом крыле сын Кара-Гюне, удалой Будак, сошелся с царем Богачиком,[220] крепко ударил его по голове палицей-шестопером; мир перед его глазами покрылся мраком; он обнял шею коня, упал на землю. Брат Казан-бека разрубил мечом знамя гяуров с древком, сбросил его на землю. В ущелье и на холмах гяуров постигло поражение, к их трупам слетелись вороны; двенадцать тысяч гяуров пали от меча; из огузов пятьсот джигитов пали мучениками за веру. Бежавших Казан-бек не преследовал, просивших пощады не убивал. Беки остальных огузов разделили добычу; Казан-бек взял (только) свою орду, своего сына, *свое дитя,[221] свою казну, вернулся назад. (Сев) на золотом престоле, он снова поставил свой шатер, черного пастуха сделал главным конюшим. Семь дней, семь ночей они ели и пили; сорок рабов и рабынь он отпустил на волю ради долголетия