Книга моего деда Коркута - страница 28

Казана Аруз. Казан посмотрел направо — громко расхохотался, посмотрел налево — проникся большой радостью, посмотрел перед собой, увидел своего сынка Уруза — ударил рукой об руку, заплакал. Сыну его Урузу это не понравилось; он выступил вперед, преклонил колено; громким голосом говорит он своему отцу — посмотрим, хан мой, что он говорит: «Внемли моему голосу, выслушай мою речь, отец мой, Казан! Ты посмотрел направо — громко расхохотался, посмотрел налево — проникся большой радостью, посмотрел перед собой, увидел меня, — заплакал. Что за причина? скажи мне; да будет моя черная голова жертвой, отец мой, ради тебя! Не скажешь — (тогда) я поднимусь и встану со своего места, возьму с собой своих чернооких джигитов, уйду *к кровожадному народу абхазов,[335] *прижму руки к золотому кресту,[336] поцелую руку одетого в ризу человека,[337] возьму (в жены) черноокую дочь гяура, перед твои очи больше не явлюсь. Что за причина твоему плачу? скажи мне; да будет моя черная голова жертвой, отец мои, ради тебя!». Казан-бек *испустил вздох [?],[338] посмотрел юноше в лицо, громким голосом он говорит — посмотрим, хан мой, что он говорит: «Приди сюда, мой детеныш, сын! Как посмотрел я направо, увидел брата, Кара-Гюне, он отрубил головы, пролил кровь, получил награду, достиг славы. Как посмотрел налево, увидел *воспитавшего меня[339] Аруза; он отрубил головы, пролил кровь, получил награду, достиг славы. Как посмотрел перед собой, увидел тебя; шестнадцать лет ты прожил; настанет день, я паду мертвым, останешься ты; лука ты не натягивал, стрелы не выпускал, крови не проливал, награды среди храбрых огузов не получал. Завтра обернется время, я умру, останешься ты; увы, моего венца, моего престола тебе не дадут; так думая, я вспомнил о своем конце, заплакал». Тут Уруз заговорил — посмотрим, хан мой, что он говорил: «Бек-отец! ростом ты с верблюда, ума в тебе нет и сколько у верблюжонка; ростом ты с гору, мозга в тебе нет и с крупинку проса! Сыновьям ли видеть доблесть у отцов и поучаться или отцам учиться у сыновей? Когда ты брал меня (с собой), вывозил к границам гяуров, ударял мечом, рубил головы? Что я видел от тебя, чему мне было поучиться?». Так он сказал; Казан-бек ударил рукой об руку, громко захохотал, он говорит: «Беки, Уруз хорошо сказал! *Вас восемь (или) семь беков;[340] *своей еды, своего питья,[341] своей беседы не расстраивайте; я возьму (с собой) этого юношу, пойду на охоту, выйду с припасами на семь дней, покажу место, где я выпускал стрелы, где ударял мечом, рубил головы; возьму (его с собой), выйду к пределам гяуров… *на синюю гору,[342] *так ведь нужно юноше,[343] беки!». Он велел привести своего каурого коня, сел на него, выбрал [?][344] триста джигитов в украшенной драгоценными камнями одежде, взял их с собой; сорок светлооких джигитов взял с собой Уруз. Казан вместе с сыном ушел охотиться на черные горы; они гнали дичь, поднимали птицу, поражали диких козлов; в зеленой горной долине, на светлом лугу поставили шатер, несколько дней вместе с беками[345] ели и пили.

Между тем *из крепости Дадиана с непокрытой головой, из крепости Ахалцых[346] вышел разведчик гяуров, увидел их, пришел к тагавору и сказал: «Чего ты сидишь? (Еще) не заставивший выть твою собаку, не заставивший мяукать твою кошку, глава витязей Казан с сынком лежат, напившись». Шестнадцать тысяч гяуров, одетых в черную одежду, сели на коней; на Казана был сделан набег. Они посмотрели, увидели: спустились шесть столбов пыли. Кто говорит — это пыль от козлов, кто говорит — это пыль от врага; Казан говорит: «Если бы то были козлы, был бы один столб или два; *это ясно приближающиеся к нам столбы пыли от врага».[347] Пыль рассеялась; показалось светлое, как солнце, лоснящееся, как море, чернеющее, как лес; показались шестнадцать тысяч гяуров *в армяках из собачьей кожи, в шапках из войлока,[348] (гяуров) нечистой веры, с вороньим языком. Казан велел привести своего каурого коня, сел на него; его сын Уруз натянул поводья, стал горячить своего бедуинского коня, вышел навстречу; он говорит: «Приди сюда, отец мой, Казан! Что приходит, черное, как (бурное) море? что приходит, светлое, как огонь, сверкающее, как звезда? Устами, языком дай мне (весть), (скажи хоть) пять слов; да будет моя черная голова жертвой, отец мой, за тебя!». Казан говорит: «Приди сюда, лев мой, сын! То, что приходит, лоснящееся, как черное море, это — войско гяуров; то, что приходит, светлое, как солнце, это — шлемы на головах гяуров; то, что приходит, сверкающее, как звезда, это — копья гяуров. Это — враги, гяуры нечистой веры, сын!». Юноша говорит: «Почему их называют врагами?». Казан говорит: «Сын, потому их называют врагами, что, когда мы настигаем их, мы (их) убиваем; когда они настигают нас, они (нас) убивают». Уруз говорит: «Отец, когда из их среды убьют беков, джигитов, потребуют ли платы за кровь?». Казан говорит: «Сын, хотя бы ты убил тысячу гяуров, никто с тебя платы за кровь не потребует; это — гяуры нечистой веры. Кстати они оказались здесь, но некстати ты оказался со мной, сын!». Тут Уруз заговорил — посмотрим, хан мой, что он говорил: «Приди сюда, отец мой, Казан! Поднявшись со своего места, я берег своего бедуинского коня ради этого дня; день его настал; на белом ристалище я заставлю его скакать ради тебя! *Свое пестрое поражающее… копье