Книга о странных вещах - страница 10

Вновь следует команда:

– Руки к стене! Надеть наручники!

И снова кормление. Кормят хорошо, не на убой, но и чтобы не терялись силы. Кажется, кто-то сделал тюремщикам расчеты по калориям.

Потом ты остаешься один.

До утра ты предоставлен себе самому. Можешь лежать и думать о своем проклятом прошлом и безрадостном будущем. Потому что до смерти тебя ожидает одно: перебирать чугунные болванки и три раза в день застывать у тюремной стены в позе Христа. И все это твой проклятый дар. Только тюремщики напрасно думают, что это будет продолжаться долго. Это будет продолжаться до смерти. До твоей смерти. Ведь главное не в руках, глупые тюремщики не понимают этого, главное – в твоей голове…

– Хана, пацаны! Не уследили!

– Ни фига себе картиночка!

– Слышь, Гнедой, а чего он желтый?

– Он не желтый, а золотой. Дар у мужика был такой: к чему ни притронется, все в золото превращается. Потому и кормили его в наручниках. Две недели назад он одного кореша коснулся – семьдесят два кило червонного золота. Понял? А теперь он себя коснулся. Жизнь самоубийством кончил.

– А почему он раньше в золото не превращался? Ну, когда мылся, в сортир ходил? Ведь ему каждый день приходилось себя касаться?

– Откуда я знаю? Ты меня с каким-то профессором спутал. Тогда не превращался, а теперь превратился. Наверное, все от желания зависело. Отвянь!

– Ты, Гнедой, меньше базарь. Говорливым языки отрезают. Возьми сотик и брякни шефу: чугун больше не нужен. Пусть заберут последние шестьдесят килограммов.

Мальчишки чаще всего неосторожны.

Играя, они не думают о последствиях.

Вот и на этот раз четверо пацанов из Жилгородка играли в карьере в странную игру – выкапывали норы в песке и забирались в эти норы, словно нахождение в тесном ненадежном убежище давало им какое-то удовлетворение. Десятки раз все проходило благополучно, но то ли вода пески подточила, то ли тонны песка стали ненадежны, только склон вдруг обрушился, пополз толстыми желтыми струями, и мальчишек засыпало.

Случайный прохожий вызвал милицию, чуть позже приехали родители, которых вызвал уцелевший подросток – он или не успел, или не захотел залезать в грязную нору – неважно, факт, что он остался в живых.

Их откапывали до трех часов ночи.

Все еще надеялись на чудо. Безумные родители пытались разбросать песок изодранными руками.

И все это время над яром всполошенно летали и кричали три белые птицы. Их крик был похож на плач.

Разумеется, чуда не произошло – мальчишки уже задохнулись. Лица у них были бледные и спокойные, глаза закрыты, а на губах тонкой корочкой высыхали песчинки.

Когда их откопали, неведомые белые птицы сделали несколько кругов, крикнули в последний раз и улетели в высоту, полную звезд и печали.

Иногда, вспоминая эту историю, я думаю о том, кто это был – ангелы-хранители, не уследившие за подопечными и старающиеся как-то загладить свою вину, или души подростков, которые прощались с родными и просили простить их беспечность, которая разлилась в карьере бесконечным морем печали и слез?

Эта история началась утром, когда банкир Ходов проснулся, долго фыркал под душем, потом побрился и сел за стол, чтобы съесть яичницу и выпить стакан живого йогурта. Ходову недавно исполнилось пятьдесят, он достиг того возраста, когда мужчина становится похожим на круглопузого волосатого паучка, а Ходов дорожил вниманием женщин и потому очень следил за своей внешностью.

Телохранители уже ждали его, о чем дали знать условными звонками в дверь.

К тому времени случилось много разных кредитных историй, которые кого-то сделали нищими, а Ходова, наоборот, обогатили. Приходилось беречься, ведь психов на свете хватает, да и трудно сообразить, как поведет себя в той или иной ситуации пострадавший человек.

Ходов вышел из подъезда и нетерпеливо притоптывал ногой, ожидая, когда подъедет служебная машина. Но вместо машины подкатил желтый мотоцикл, на котором сидели двое подростков в черных шапочках. Ходов только и успел увидеть внимательные цепкие глаза пассажира мотоцикла, который разрядил в него и телохранителей обойму из китайского ТТ. Бросив пистолет рядом с трупом, пассажир ткнул сидящего за рулем товарища в тощее плечо, и мотоцикл умчался навстречу деньгам и счастью. Понятия счастья у каждого разные, одному, чтобы воплотить свои желания в жизнь, нужны миллионы, а другому хватит несчастных пяти тысяч баксов и двух десятков «чеков» с коричневой дурью.