Книга памяти: Екатеринбург репрессированный 1917 — сер. 1980-х гг. Т.1 - страница 10

.

В целом ряде работ российских историков раскрывается механизм массовых репрессий в различных регионах СССР29.

Важное место в документальных публикациях на тему репрессий занял процесс раскулачивания. Одними их первых здесь стали работы авторских коллективов из Новосибирска, Петрозаводска и другие30. В них представлен значительный массив директивного материала органов спецссылки и раскулачивания как центрального, так и регионального уровня. Документы позволяют оценить идеологические и хозяйственные мотивы этих процессов, проследить за конкретным воплощением их в жизнь, проанализировать важнейшие проблемы функционирования спецссылки: условия жизни и труда спецпереселенцев, их хозяйственное использование.

Многие уникальные материалы, как по раскулачиванию, так и по другим видам репрессий, представлены в выпусках «Неизвестная Россия XX в.», «Российский архив: История отечества в свидетельствах и документах», в хрестоматии «История России. 1917—1940»31.

Ценный статистический материал, без которого невозможно оценить численность жертв репрессий, содержится в публикациях специалистов-демографов. Они позволяют наиболее близко к истине оценить результаты Всесоюзных переписей населения 1926, 1937, 1939 гг., понять причины официального аннулирования результатов второй из них, вычленить из общей массы населения 1930-х заключенных и спецпереселенцев32.

В уральской исторической литературе рубежа 1980—1990-х гг. происходит быстрое продвижение вперед в изучении проблемы репрессий. Под прямым воздействием деятельности общественных объединений «Коммунар» и «Мемориал» историки публикуют материалы как о репрессированных большевиках-ленинцах, так и о троцкистах: Н. Н. Крестинском, С. В. Мрачковском, Л. С. Сосновском и др. В работах Н. Н. Попова дается оценка урона, понесенного свердловской партийной организацией в середине 1930-х гг.33

В 1989 г. в Свердловске прошла научная конференция по теме «Вклад большевиков-ленинцев в революционное движение и социалистическое строительство на Урале», где были подняты и методологические проблемы изучения репрессий. Важным результатом работы свердловских историков стала книга о репрессиях 1937 г.34

В 1992 г. в ходе конференции «Политические партии и течения на Урале: история сотрудничества и борьбы» (Свердловск) был поднят вопрос о методах борьбы большевиков со своими политическими противниками. Затем состоялась конференция, посвященная судьбам репрессированной научно-технической интеллигенции Урала, и на ее основе опубликован сборник материалов35.

Изучается история репрессий в автономных республиках Урала. Особую активность проявляют исследователи Республики Коми. В ноябре 1993 г. здесь прошла научная конференция, организованная Сыктывкарским государственным университетом и обществом «Мемориал», под названием «История репрессивной политики на европейском севере России (1930—1950-е гг.)»36.

Событием стала и конференция «Тоталитаризм и личность», проведенная в июле 1994 г. Пермским НИЦ «Урал-ГУЛАГ», где присутствовали и выступали бывшие историки партии, независимые исследователи, участники диссидентского движения. Материалы конференции отразили широкий спектр мнений в подходе к основным вопросам темы репрессий37.

В пределах бывшего СССР к середине 1990-х гг. сложился ряд научно-исследовательских центров по изучению истории репрессий. В Москве на базе НИЦ Московского и Международного Мемориала ведется разработка целого ряда исследовательских проектов: «История диссидентства», «Остарбайтеры», «Поляки, репрессированные в СССР», «История ИТЛ СССР (1929—1961 гг.)»; вышел целый ряд интересных публикаций38.

Активно занимаются изучением темы репрессий в Санкт-Петербурге, Харькове, Донецке, Перми, Екатеринбурге, ряде городов Сибири (Тобольск, Новосибирск, Омск, Томск, Кемерово)39, Магадане40, Петрозаводске41, Воркуте, Сыктывкаре, Рязани42, Калуге, Элисте, Владивостоке, Казани, Алма-Ате, Воронеже, Краснодаре, Ярославле, Кургане, Нижнем Тагиле, Челябинске43 и др.

Глубокая разработка темы репрессий ведется не только в центре, но и в региональных масштабах. Подтверждением вышесказанному является ситуация в Екатеринбурге, где роль объединяющего начала в изучении проблемы играл Уральский государственный университет. Здесь была утверждена исследовательская программа «Региональный банк данных: Урал в XX веке», началось формирование баз данных: концлагеря Урала в 1920-е – начале 1930-х гг.; судьба церкви и священнослужителей в 1920-е гг.; контрреволюционные выступления населения Урала в 1918 – начале 1930-х гг.; кулацкая ссылка на Урале в 1930-е гг; принципы формирования образа врага народа в 1920—1930-х гг.; социально-экономические и психологические последствия репрессивной политики и др.