Книга памяти: Екатеринбург репрессированный 1917 — сер. 1980-х гг. Т.1 - страница 40

Судьба человека в делопроизводственной переписке выглядит рутинно и буднично, очевидно, что трагизм положения могли в полной мере оценить лишь близкие человеку люди. Трагедия «маленького человека», его персональная катастрофа весьма наглядно характеризует эпоху и дополняет наше представление о периоде новой экономической политики. Образно и одновременно адекватно это настроение передал И. В. Нарский, рассматривая жизнь населения Урала в 1917—1922 гг.211. Отметим, что и последующий этап отечественной истории, предшествующий периоду массовых репрессий 1930-х гг., был полон трагизма. Лишение избирательных прав и дискриминация гражданина, которые приводят к его болезни, преждевременной смерти или самоубийству, вряд ли могут рассматриваться как исключение или единичный случай.

Стремление восстановить свои гражданские права было предопределено не только социально-политическими, но и экономическими причинами. Пока доход, извлекаемый из торговой деятельности, позволял обеспечивать себя самостоятельно, более высокие моральные и материальные издержки (в т. ч. связанные с лишением прав, неучастием в выборах и более высокими затратами на самообеспечение, приобретением товаров на рынке, более высокой арендной платой, повышенным уровнем налогообложения) признавались допустимыми. По мере того как торговля переставала покрывать издержки на содержание себя и членов своей семьи (возрастали материальные издержки, а доходность падала), становилась нелегальной, либо появлялись альтернативы на рынке труда, усиливалось стремление прекратить торговлю. С ликвидацией многоукладной экономики нэпа исчезали альтернативы для самозанятости, а статус «лишенца» являлся препятствием для получения работы в обобществленном секторе.

Занятие торговлей приводило к изменению социального статуса индивида в идеологической и политической системе координат. Можно говорить о двухступенчатой нисходящей мобильности: производитель (рабочий, крестьянин) становился частным торговым посредником («спекулянтом»), а затем лишался избирательных прав, переходил в категорию «неполноправных свободных». Падение было стремительным, напротив, восстановить свой статус, реабилитироваться было намного сложнее, и «восходящая мобильность» требовала больших затрат времени и сил.

Диктатура, используя механизм террора, дискриминируя отдельные социальные группы, преследовала несколько целей. Помимо устрашения всего населения, репрессии позволяли перенаправить внимание дискриминируемых групп с будущего на прошлое. Вместо отстаивания своих прав, требований привести в соответствие их экономический и политический статус, человек стремился вернуть то, что потерял, восстановить status quo, возвратить утраченное, включиться в сконструированные для него социальные рамки, стать «как все», реабилитироваться212. Даже несовершенная и ущербная социальная модель поведения становилась желанной, к ней стремился «лишенец». Таким образом, биографии бывших торговцев демонстрируют отрицательную социальную динамику или социальную статику.

Материалы биографий частных торговых предпринимателей подтверждают вывод о тенденции политической маргинализации наиболее активных в экономической сфере индивидуумов в раннесоветском обществе. В этой связи можно говорить о негативной социальной селекции. «Негативной» с точки зрения прав и свобод личности, возможности ее автономного существования.

П. Сорокин связывал этот процесс с экстремальными историческими периодами – войнами и революциями, но эти процессы были характерны и для относительно мирного периода нэпа. «Для исторических судеб любого общества далеко не безразличным является: какие качественно элементы в нем усилились или уменьшились в такой-то период времени. Внимательное изучение периодов расцвета и гибели целых народов показывает, что одной из основных причин их было именно резкое качественное изменение состава их населения в ту или другую сторону. Изменения, испытанные населением России в этом отношении, типичны для всех крупных войн и революций. Последние всегда были орудием отрицательной селекции, производящих отбор „шиворот навыворот“, т. е. убивающей лучшие элементы населения и оставляющей жить и плодиться „худшие“, т. е. людей второго и третьего сорта»