Книга с секретом - страница 10

— Поглядите, первогодок-то как мало, — сказала Генриетта, склонившись к плечу Карины, рядом с которой сидела. — С мальчиками — восемь.

Первогодки сидели потерянные, над ними, кажется, еще никто не взял шефство. Да и дежурных сегодня не назначали — только Шарлотта помогала Арите и своей маме, и только-то!

— Кто же у них будет куратором? — спросила Карина. — Ох, представляете, если господин Айвори?

— Ты б тогда в первый класс бы вернулась, да? — спросила Юлианна.

Шарлотта, сидевшая справа от нее, ткнула подругу локотком.

— Что с тобой, Юлианночка? — спросила она сердито. — Решила стать главной задирой пансиона?

— Ну… почему бы нет? — ничуть не смутилась Юлианна. — Ох, ладно-ладно. Мне просто все еще обидно из-за мальчишек. Но, естественно, если у них там мальчишки теперь — то ничего странного, если куратором станет господин Арольд Айвори собственной персоной. Только девчонкам тогда плохо придется.

— Господин Айвори не ночует в пансионе, — сказала Карина с грустью. — Он живет всего лишь через улицу отсюда.

— Я тоже недалеко живу, — вздохнула Генриетта. — Ах, вот если бы можно было каждый вечер приходить домой! А там сестрица, и маменька, и бабенька вяжет красивые пледы из квадратиков…

— Ты что, уже соскучилась? — удивилась Карина.

— Немножко, — ответила Генриетта. — Мне нравится бывать дома.

Шарлотта помрачнела. Юлианна знала, что подружка любила свой старый дом и никак не может привыкнуть к здешней квартирке, которую сняли ее родители в Розамунде. Может быть, поэтому Шарлотте больше нравилось проводить время в доме семьи Амадор. Там подружка явно чувствовала себя веселее.

— Ой, а что это у Кариночки волосы такого обычного цвета? — услышали вдруг девочки.

— О неееет, — протянула Юлианна. — Эсми вернулась. Как же я забыла, что Эсми тут тоже учится?!

— Доброго тебе дня, Эсмиральдочка, — сладко улыбнулась Карина.

Всем было известно, что с врагом лучше говорить на его языке. На слащавом, полном всяких сюсюканий языке Эсмиральды Сланге.

— А я думала, девочки, вы уже не вернетесь в пансион, — прощебетала Эсми. — Что ваши мамочки и папочки встанут насмерть, чтобы не дать вам тут образованьица!

Юлианна уже привстала и открыла рот, чтобы высказаться как следует, но Шарлотта положила ей на руку прохладную ладошку и сказала:

— Не стоит, Юлианночка.

А затем обратилась к Эсми:

— Рада видеть тебя, Эсмиральдочка!

— Ты что? Забыла, как мы расстались весной? Она окатила нас из ведра ледяной водой! Испортила Карине шляпу! — зашипела Юлианна.

— Может быть, это потому, что кто-то назвал ее «Змеиным языком»? — спросила Шарлотта.

— Хватит задираться, Юлианна, — взяла ее сторону Карина.

— Да, хватит, Юлианночка, — пропела Эсми, — а то у тебя от злости прыщики на носу вылезут. Ни один мальчик тебя не полюбит!

Юлианна зашипела пуще прежнего. А Шарлотта, вот предательница, спросила у Эсмиральды:

— Значит, твои родители еле отпустили тебя?

Эсми плюхнулась на стул, поправила юбки и устало кивнула.

— Одно мучение с ними, — сказала она уже совсем другим, вполне терпимым голосом. — Ладно, Юлианна, не пыхти. Я на самом деле ужасно рада всех вас видеть. Слушайте, а вы уже видели куратора первогодок?

Юлианна, у которой от обиды уже щипало в носу и в глазах, так и подпрыгнула! Еще чего не хватало — Эсми что-то узнала первой. Ну не досада ли?!

— Выкладывай, — сказала Шарлотта.

— Неееет, помучайтесь до завтра, когда ее представят на открытии учебного года, — засмеялась Эсми.

И принялась не спеша хлебать суп.

Юлианна подумала, что надо бы как-нибудь наподдать Эсмиральде, чтобы не задавалась. Но внезапно перехватила взгляд Генриетты Остин. Та поправила рыжий локон и посмотрела на нее задумчиво и как будто немного тревожно, однако так ничего и не сказала. Но почему-то задираться и злиться Юлианне совершенно расхотелось.

— Что на тебя нашло, Юлианна? — спросила перед сном Карина, сев на край кровати поближе к подруге.

Юлианна натянула одеяло на голову и отвернулась к стене.

— Ничего, — проворчала она, когда поняла, что Карина просто так не уйдет.

— Просто ты вела себя… вела себя хуже, чем Эсми, — вздохнула подруга.