Княжьи люди - страница 8

Вернувшись к месту ночлега, Жилята сел у костра и по привычке стараясь не смотреть на огонь, вспоминал то, что сегодня узнал от провожатого. Имена инязора и его сына, были ему известны и раньше. Их упоминал воевода Путислав, когда наставлял его перед набегом. Единственной же новостью, было то, что Иняс женат на дочери самого могущественного из князей мордвы. Уже улегшись спать, Жилята продолжал размышлять о том, насколько это может быть важно. В какой-то момент ему даже пришло в голову разбудить Мечеслава, что бы подумать о том вместе с ним. Но тут сообразил, что утро вечера мудренее и почти сразу уснул.

За ночь серые и вязкие комья облаков распухли так, что между ними нельзя было увидеть небо. Занявшийся рассвет, где-то вдалеке, на какой-то миг подкрасил их багряным всполохом зори и тотчас растаял, утонув в тусклом сумраке серого утра.

Не желая одевать промерзшую за ночь броню, Жилята некоторое время держал ее в тепле костра, глядя на приготовления к штурму. Отесанный обрубок соснового ствола обмотали веревками, соорудив из них петли для рук. Сейчас человек двадцать дружинников, тащили его к краю поля. Мечеслав был уже в седле и руководил ими. Его племянник находился тут же. Ростовцы, тем временем, сооружали из ветвей большие щиты для лучников. Остальные воины грелись у костров и были на стороже, не упуская из виду эрзянскую крепость и подходы к ней. Впрочем, многие все чаще и чаще бросали взгляды на лесную дорогу, по которой они пришли сюда, и на которой вот-вот должна была появиться дружина боярина Жирослава. Жилята не удержавшись, тоже уже в который раз, посмотрел туда же. Боярина не было. Были снова собравшиеся на старом месте вороны и над ними сгустившиеся до черноты тучи, сулящие скорый и обильный снег.

— Еще заметет тут! — Буркнул и тут же досадливо отвернулся, поняв, что его ворчание услышал принесший охапку дров Мирята. Давать волю чувствам ему не хотелось, но вынужденное безделье с ожиданием были ему не по нутру и раздражение помимо воли, то и дело прорывалось. Кроме того Жилята не выспался. Ночью он, едва уснув, был разбужен истошными воплями. Вскочив на ноги, увидел, что Мечеслав тоже проснулся, и стоит у костра, глядя на крепость. Сейчас на фоне ночи, ее было видно особенно отчетливо, из-за горевших там огней и падавших со стены факелов. Последних было так много, что пространство перед стеной, они осветили полностью. Иногда, в свете огней, можно было различить фигурки мечущихся на стене, и азартно перекрикивающихся людей. У надвратной башни, на ком-то багряно блеснула металлом броня. Потом вдруг несколько раз гулко ухнуло кожаное било, и крики усилились.

— Да что там у них? — Спросил Мечеслав, облачаясь в кольчугу.

— Да вроде как будто ловят кого-то. — Со своего места Жилята хорошо видел весь стан русичей, разбуженных поднятым шумом и, теперь стоявших у костров, разглядывая крепость. Многие из них уже были в броне, и каждый держал наготове оружие.

— Тревога? Напали? — Изяслав, как видно тяжело вынырнул из сна, и все еще сидел на своей постели, шаря вокруг себя руками. Попавшийся шлем, он отпихнул в сторону, нащупав же пояс с ножнами, схватил его и, подскочив, встал рядом с Мечеславом. Тот, краем глаза следил за племянником.

— Долго же ты! — Увидел в его руке обнаженный меч и ехидно скривился. — Гляди не порежься!

Тут над твердью длинно прогнусавил боевой рог, и крики оттуда стали стихать. Вместо него усилился возбужденный гомон русских дружинников. Они, сбившись в плотную группу, с оружием в руках ждали, что будет дальше. Многие поглядывали в сторону воеводы. Тот еще, какое-то время смотрел на крепость, из которой больше не доносилось ни звука, и совсем перестали сыпаться факелы.

— Что это они? — Высказал общее удивление поведением эрзян Изяслав. — Пошумели, поорали и утихомирились.

— Должно быть, проверяли, как скоро ты проснешься. — Съязвил Мечеслав и повернулся к Жиляте. — Однако там что-то все же стряслось!

Тот помолчал, затем зевнул и, стряхивая сонное оцепенение, несколько раз резко мотнул головой.

— Пойду-ка я дозоры проверю.