Княжьи люди - страница 9

Изяслав тот час увязался за ним. Воевода на это не возражал.

На краю поля они встретили старшину ростовских дружинников, который ночевал среди своих людей. Причину переполоха в осажденной крепости он не знал и идею сходить проверить сторожей счел разумной.

— Я и сам хотел так сделать. Даже велел коня мне подать. Сейчас приведут, и с вами поеду.

Жиляте это пришлось не по нраву. Сам-то он мог пешком сопроводить конного Ероху. Но вот Изяславу, сыну суздальского воеводы, бежать за хвостом дружинника, было несовместимо с родовой честью. Запретить же следовать с ними ближнику ростовского князя Жилята не мог. Поэтому он крикнул ближайшим воинам, что бы коней подали и им. Тратить время сна на это не хотелось, но что уж тут поделаешь? Впрочем, ехать проверять дозорных им не пришлось. Из темени ночи, на свет костра шумно дыша, вышли два воина. Ими оказались гридень Мечеслава Кочень и его друг Мезеня. Взопревшие, от бега по заснеженному полю, они были чем-то очень довольны. Жилята, как старший из присутствовавших суздальцев, подступил к ним с расспросами. Кочень, чувствуя некоторое превосходство над своим другом, все же его сам воевода отметил, с воодушевлением принялся рассказывать.

— Да это все Мезеня — хлопок ладони по широкой спине — он им на стену факел забросил. А эти-то верно бог весть чего подумали и ну суетиться! Слыхали, какой они подняли ор? — Парни расхохотались, Изяслав вслед за ними расплылся в улыбке:

— Еще как слыхали! Наши все тоже переполошились. Видишь, стоят… — новый взрыв смеха. Жилята не разделяя их веселья, спросил у Мезени, зачем он так сделал.

— А это мы с Коченем так сговорились. Они растревожатся. На стену выскочат. А мы их из лука.

— Ну и как?

Кочень перебив друга, взялся рассказывать, при этом руками изображая, что и как было.

— Сидим в темноте. Ждем. И тут Мезене факел чуть ли не под ноги. Он его сразу хвать и обратно! Они и всполошились. Один из сторожей вылез посмотреть. Хотел я его стрелой угостить, да не смог. Шуйцу как дернет — Кочень болезненно скривившись, покачал левой рукой — я лук уронил, пока подбирал, поддали огня, стало светло, пришлось нам бежать и впотьмах сызнова хорониться. А там уж решили мы идти обратно. Я из-за шуйцы сейчас не стрелок.

Жилята недоуменно переглянувшись с Ерохой, спросил у парней, как те посмели подойти так близко к крепости:

— Я не велел дозорам приближаться к ней ближе, чем на сто саженей!

Кочень не услышав в голосе старшего угрозы продолжал веселиться.

— А мы и не были в дозоре! Я же говорю, мы собственным почином, тишком даже от наших, да я так всё измыслил, что…

Размашистая оплеуха прервала похвальбу Коченя, сбив с него шапку и его самого обрушив на снег.

— Скоморох х…! — Жилята добавил носком сапога в грудь, очумевши хватавшего ртом воздух дружинника.

— Так его! — Глумливо ощерился Ероха. — Надо и другому тоже!

Но Жилята уже давил в себе ярость, досадуя на то, что бил своего воина в присутствии ростовца и теперь тот станет рассказывать всякое про суздальцев. Брезгливо посмотрел на копошащегося, в поисках шапки, Коченя. Потом резко обернулся и, велев следовать за ним, двинулся в сторону воеводского костра.

Мечеслав выслушал сбивчивый и натужный рассказ дружинников, теперь по большей части говорил Мезеня, и пояснения, которыми так и сыпал Ероха. Установив для себя меру вины каждого, он приговорил гнать Коченя из гридней, наказав Жиляте:

— Пусть эти двое будут при тебе. Присмотри за ними. Если учинят еще что-нибудь такое, погоним из дружины в шею. Пока же их доля в добыче — последняя.

Сейчас Кочень и Мезеня, мерзли в нескольких шагах от костра. Когда провожатый подбросил в него дров, они невольно потянулись к теплу, но гревшийся у огня Жилята, мрачно покосился на скрип снега под сапогами и парни остались на своем месте.

— В оба смотрите!

Дружинники, ежась от холода, принялись смотреть, как им было велено. Мезеня налево, а Кочень направо. Именно он, когда пришло время снова подбросить в огонь дрова, вдруг подобрался и вытянулся, чуть ли, не встав на носочки.

— Посмотри на реку! — Сказал он, не понятно к кому обращаясь. — Мордва идет!