Кобра и наложница - страница 18

Девушка вошла, хотя он не приглашал ее в свой шатер. Не обращая на нее внимания, он продолжал укладывать свои вещи. Она нанесла ему душевную рану, подобно той, которую он нанес Джабари. Шейх до сих пор был глубоко оскорбленным.

Тонкими пальцами перебирала Бадра бахрому своего любимого голубого шарфа. Прощание с Хепри терзало ей душу.

— Значит, ты просила, чтобы Рашид стал твоим телохранителем? — спросил он наконец, подняв голову.

— Он хороший, храбрый воин… — Ее голос замер.

Когда Хепри объявил о своем отъезде, она сама подошла к Рашиду и заключила с ним договор. Каждый из них поклялся хранить в тайне позорные тайны своего мучительного прошлого, а для посторонних создавать глаз видимость дружеских отношений. Ни один из них не хотел связывать себя узами брака.

И вот эта тайна готова была сорваться с ее губ. Она должна объяснить ему, почему отказала. Но его лицо было отчужденным, голубые глаза — холоднее льда.

Мужество покинуло ее. Она не могла вымолвить ни слова.

— Хепри, я пришла попрощаться с тобой и пожелать тебе всего хорошего, — голос ее дрогнул. — Я буду очень скучать без тебя.

Он застегнул свой саквояж, громко щелкнув замком. На нее он не смотрел.

— Я сожалею, что все так случилось, — прошептала она. А мысленно добавила: «Я хотела бы быть другой. Ты уезжаешь в Англию. Ты найдешь женщину, которая будет любить тебя так, как я не умею. И каждый раз, когда я буду думать о том, что она — в твоих объятиях, я буду умирать. Но я не могу быть с тобой. Меня жжет память о прошлом, и я очень напугана».

— Уходи, Бадра. Мне надо заканчивать укладывать свои вещи, — холодно сказал он на прекрасном английском.

У нее перехватило горло. Она ушла.

Церемонии прощания не было. Не было обычных для расставания пожеланий. Лишь Элизабет и Кэтрин тепло попрощались с наследником герцога. Кэтрин подала Хепри письмо для своего отца. Тягостная тишина повисла над лагерем Хамсинов, когда все собрались у ворот, чтобы посмотреть на отъезд англичан. Посмотреть на Кеннета, наследника герцога. Хепри покидал единственную семью, которая вырастила его. Другой семьи он никогда не знал.

Колючий ветер пустыни забивал глаза песком. Наверное, поэтому у него слезились глаза. Хепри вскочил на коня, украдкой бросив последний взгляд на Бадру. Она крепко держала руку шейха, как будто хотела поддержать его. Джабари стоял с таким видом, словно Хепри поразил его в самое сердце.

Теперь все они не значили для него ничего. Он развернул коня и поскакал вслед за дедом, кузеном и слугами.

Он ни разу не оглянулся.

Каир. Январь 1895 года

«Моя дочь… жива, но она рабыня в борделе!»

Бадра с мукой смотрела на прелестного ребенка, который, как она думала, умер. Солнце пробивалось сквозь занавески окна, играя на розовых щечках девочки. Жасмин полулежала на шелковых подушках узкого дивана и смотрела, как служанка покрывала ее ноги красной хной.

Все для того, чтобы доставить удовольствие мужчине. Ей только семь, а ее обучение во Дворце наслаждений уже началось. В этом борделе занимались подготовкой девочек к роли наложницы. Многих потом продавали, и никто их затем не видел. Самых красивых девочек оставляли невольницами во Дворце, и мужчины выкупали свое право на них на месячный срок. Они платили огромные деньги за обладание рабынями, которые исполняли все их сексуальные фантазии.

Как только у Жасмин придут первые месячные, она будет продана. Так же как и Бадра много лет назад.

Евнух Дворца пытливо смотрел на Бадру. Его звали Масуд, он давно служил во Дворце. У него было пухлое, изрытое оспинами лицо, оценивающий взгляд узких, пронзительных, темно-коричневых глаз. В стороне стояли двое стражников в тюрбанах, с саблями на поясе. Дворец снаружи строго охранялся еще более вооруженными стражами. Запах кислого пота от немытых мужских тел перебивал сладкие ароматы гарема.

Все смешалось в голове у Барды. Что было бы лучше для Жасмин? Жизнь рабыни, насилуемой и избиваемой, как она? Или смерть девочки при рождении?

Содержание письма, посланного ей в лагерь Хамсинов, было однозначным:

«Дочь, которую ты родила шейху Фарику, живет в неволе во Дворце наслаждений. Приезжай в Каир, чтобы ее освободить».