Когда кончаются игры - страница 6
Хаски, уже в человеческом обличии, слава Богу одетый, в коридоре суетится около двери, будто его пора выгуливать.
— Куда собрался? Когда успел одеться? — начинает он, когда в общей комнате появляется Кай. Тот обувается поспешно, завязывает шнурки на кедах.
— Можно подумать, Кай ходит куда-то еще. В магазин за хлебом, наверное, что за тупые вопросы, Хаски. Тебе вообще какое дело? — следом выходит Гидра, стоит у открытой двери в комнату, сложив руки на груди.
— Как какое мне дело?! Акросс шляется туда же!
— Он не трогает меня там, — выпрямившись, не глядя сообщает Кай. Оборачивается, смотрит хмуро, прежде чем сказать:
— Хаски. Я не хочу, чтобы ты заставлял остальных убивать меня. А тем более орал на них потом за то, что они не смогли этого сделать.
— Да твою мать! Хорошо, босс! Прибавлю это к списку «Чего не должен делать Хаски»!
И уже в закрывшуюся дверь в сердцах бросает:
— И для тебя такой же составлю! И первым же пунктом будет не ходить к этой шлюхе по первому же ее звонку!
Гидра ворчит что-то себе под нос, но не достаточно громко, чтобы это переросло в ссору, уходит в свою комнату, ее провожает взглядом выглянувший на шум Дроид, успевший надеть очки, и, когда за девушкой закрывается дверь, негромко спрашивает:
— Думаешь, они спят?
— Насчет Кая не знаю, а Акросс ее по-любому трахает. Иначе за что ему такие плюшки?
— Может, у него это просто получается лучше, чем у Кая?
Хаски не отвечает, смотрит на закрытую дверь, разве что не скулит.
— Давай-давай, рассказывай. Я ж девственником сдох, теперь хоть послушать про других, — с улыбкой просит Барс, подперев щеку рукой, тут же получает тычок в бок. Перед ними — фарфоровые чашки с чаем.
— Нечего рассказывать, — признается Акросс, единственный, кто пьет выставленный чай.
— Ну как это нечего?! Вот девочка раз, что живет над нами, преданная и на все готовая. Даже Вега такой никогда не была. Она была вроде как… как мы все. Я вот с тобой даже целоваться не стал бы, если б ты приказал. А вот девочка два, которая вроде как табу, потому что на побегушках у другого капитана. Акросс превратил игры в любовный роман со сложным выбором между красивой и пустой и обычной, но интересной! Что, и не хочешь спросить совета?
— Обойдусь, — отказывается Акросс, подняв руки вверх. Тим берет со стола безе, смотрит на него так, словно это слизняк в собственном соку и откладывает обратно на тарелку. Выливает свой чай в полупустую чашку Акросса. Ему скучно.
— А, значит для себя уже все решил?! А как же другой капитан? Она ему достаточно предана, чтобы не уйти в твою команду?
— Какая разница, если вы друг друга не ненавидите? — подает голос Тим. Барс вместо того, чтобы пошутить по поводу того, что удалось втянуть его в разговор, грустнеет. Глядя в свою чашку, объясняет:
— Это они только говорят, что не ненавидят.
— Это… Барс не прав. Я вовсе не для того играю, — Акросс начинает оправдываться, едва не опрокидывает свою чашку от резкого движения, но выпрямляется, возвращает себе уверенность. — Если бы это было нужно, я бы вовсе из штаба не выходил. Ты же понимаешь?
— А зачем тогда играешь? — спрашивает Тим, взяв кусок сахара, не глядя на капитана положив его в рот.
— Чтобы не рехнуться тут. Ты ничего не знаешь, Тим.
— Куда уж мне, — соглашается тот, и морщится, потому что хрустит, ломаясь, палец на руке. Его никто не трогал, сама ладонь лежала на столе около чашки, он просто взял и сломался.
— Время, — справившись с болью, говорит Тим Барсу. Тот суетится, быстро допивает остывший чай, запихивает в рот пирожное, накрошив вокруг, бубнит что-то радостное, спешит дальше, вглубь подвала.
— Сходи куда-нибудь, — уже дружелюбно предлагает Тим. — Не смотри.
— Ага! Привет Веге! Ну или картинной девочке, смотря куда тебя понесет! — раздается голос Барса. Акросс не смотрит, как они уходят, только кивает.
Тот штаб он бросил, сейчас у него новый и вместо своей комнаты — целый полутемный подвал. Чистый, но похожий на лабораторию безумного ученого. Этот подвал занимает весь подпол их нового штаба и сюда никому нельзя заходить, кроме Акросса. И никто кроме него отсюда не выходит.