Когда падают елки - страница 3
Площадь окружали магазины, кафе и рестораны. Еще всякие гос-учреждения, небольшие музеи и концертные залы. Крах елки и крики о помощи не достигали ушей бдительно спящих сторожей.
Белый циферблат часов на ратушной башне показывал, что прошло ровно семь минут. Мне же казалось, что не менее часа. Попытка позвонить в службу спасения также провалилась. Телефон на все манипуляции отвечал черным экраном и безобразной ухмылкой-трещиной на нем.
Наконец-то в тусклом свете фонаря я увидела человека. Он бежал легкой трусцой из боковой улочки. Одет во все черное, на голове вязаная шапочка, только кроссовки отсвечивали отражательными полосами. Кто бегает в час ночи в мороз? По льду?
— Эй! Помогите! Я застряла!
— Бэ-ээ-э!
— Мы застряли!
Черный спортсмен подошел ближе и я разглядела его в подробностях. Парень, высокий, мощного телосложения. Высокие скулы, тяжелый подбородок и серые холодные глаза под темными бровями. Довольно криминальный, хищный тип.
Он молча подошел и остановился, глядя сверху вниз. Я тоже замолчала, внезапно осознав собственную уязвимость. Сижу в ворохе еловых веток в обнимку с овцой, темно, никакого освещения кроме разноцветных гирлянд, на снегу вокруг разбросаны пирожки с мясом. Когда падала, пакет порвался и содержимое полетело во все стороны. Ярко алый пуховик делает мою фигуру похожей на помидор, из под капюшона видны только светлая челка и нос, под цвет куртке.
— Романтика-а… — выдохнул в укрытии Трусишка.
— Да, все-таки я молодец! — по-своему согласился Маньяк.
— А помнишь как мы с тобой познакомились? — нежно улыбнулся гномик.
— Это когда ты на одном задании в трубе застрял и меня тебя вытаскивать направили? Да-а… — хохотнул маньяк, — знатно я тогда пошутил!
— Фу! Ничего у тебя святого не осталось!
— О!
Незнакомец не постеснялся, подобрал ближайший к себе пирожок, понюхал, облизнулся и хитро посмотрел на меня из под бровей.
— С мясом, — уточнила я.
— Ага, мои любимые, — парень подул, убирая снежинки, и откусил половину. — Начинка еще теплая, — прокомментировал с набитым ртом и потянулся за следующим пирожком. А там еще за следующим. И еще за одним. Мне не жалко, бабушке порченый товар все равно не понесешь, но я же здесь не просто так сижу. Я помощи жду. И где же правильный режим питания? Спортсмен, называется!
— Подкрепились, теперь можно и на подвиги, — сказал, прожевав. — Ты в порядке? Травм нет?
Своевременно поинтересовался, однако. Я не стала заострять внимание на том, что его поведение не очень-то геройское. Мне достоверно не известно, какие они, эти неуловимые герои и супермены. Так что будем исходить из имеющегося материала. Он, кстати, материал мой, больше похож на злодея, нежели на спасителя. Не дожидаясь ответа, парень уткнулся в свой телефон. Куда он звонил, осталось для меня тайной, но реплики с этой стороны трубки впечатлили.
— Алек, это я. Пришли группу, тут снова елку повалило. Нет, никто не пострадал. Белла цела. Ага, давай. Я вас ждать не буду, спать пойду.
Подошел и протянул мне руку.
— Нога застряла, — объяснила я свое бездействие.
— А, да. Извини, после смены не соображаю.
Он наклонился и потрепал по макушке овечку. И кто у нас тут Белла?
— Что, девочка, испугалась? — и так нежно это прозвучало, что стало жаль, что обращение не ко мне. Я, между прочим, тоже не слабо испугалась. И тоже девочка. В последний раз «бэ-экнув», освобожденная убежала в ночь через проломленную елкой изгородь.
— Ну вот, упустили! Заблудится ведь в городе, потеряется?
— Белла вернется, не волнуйся. Он переступил на корточках и приблизился. Осторожно взял в ладонь мою свободную ногу и отвел в сторону. В колючих ветках застряла правая ступня, джинсы задрались, да и ботинок вместе с носком немного сползли. Когда теплые пальцы коснулись голой щиколотки, я непроизвольно дернулась. Мягкое как перышко касание, будто не к холодной коже, а к оголенным нервам.
— Тихо ты, — шикнул на меня парень, точно так же как сама я недавно на овцу. — Раздерешь кожу.
В ответ только промычала что-то на манер Беллы и ногу таки поранила. Не сильно, боли я не почувствовала. Но моему спасителю царапина точно не понравилась. Он сжал челюсти и со свистом втянул воздух.