Когда сгорают мечты - страница 22
Он никогда в жизни не желал так сильно ни одну женщину!
Почувствовав на своем плече руку, Анжело резко поднял голову и увидел перед собой брата.
— Как мама? — взволнованно спросил Ангелос, присаживаясь рядом с ним.
Анжело пожал плечами:
— Врачи ничего не говорят. А мне стоит только ждать и ждать.
Как только мать забрали, то он сразу позвонил Ангелосу и сообщил обо всем. К счастью, он как раз был в Афинах и немедленно собрался в дорогу. Анжело посмотрел на золотые наручные часы. Полвторого ночи.
— Ты что-то очень долго добирался — нахмурился Анжело — Почти десять часов.
Он заметил, как тень сомнения пробежала по его лицу, но старший брат неубедительно проговорил:
— Пробки.
Анжело не имел особого желания продолжать с ним разговор и вновь уставился на медсестер, бегающих с одной палаты в другую. Он вытащил из кармана брюк мобильный телефон и набрал номер Сессилии. К его удивлению, телефон жены был отключен. Когда он был в командировке, то одного гудка было достаточно, чтобы она подняла трубку и без умолку начала спрашивать его о погоде в Лондоне, о его делах и о том, когда он приедет.
Она обиделась на него, поэтому не хочет с ним говорить, и Анжело поклялся, что когда врач сообщит ему, что с матерью все хорошо, то он извинится перед ней.
Послышались твердые шаги, и оба брата, обернувшись, увидели отца. Его плечи были опущены, а на лице гримаса боли и страданий. Анжело впервые лицезрел такого сильного человека в столь непривычном для него обличии. В глазах не было ни ярости, ни равнодушие, а страх раненого зверя.
Ангелос вскочил на ноги и собирался уйти, как вдруг послышался безжизненный голос отца:
— Прости меня, сын.
Анжело недоверчиво уставился на отца, пытаясь осмыслить услышанное. Человек, который никогда не у кого не просил прощения, выговорил эти три слова. Его отец, клявшейся, что у него нет больше сына по имени Ангелос, сегодня признал свои ошибки. Ему, казалось, что это сон.
— Всю свою жизнь я считал, что нельзя показывать слабости и проигрывать — со слезами прошептал старик — Но я не понимал, что эти правила не действуют на семью. Я собственными руками разрушил то, что так создавала моя жена. Семью.
Анжело встал и подошел к отцу. Он не верил в искренность этого человека, но маска на его лице спала, и перед ним стоял напуганный и сломленный судьбой мужчина.
— Родители прощают детей, когда те не правы — тихо произнес отец — Долг детей простить родителей, когда они ошибаются. Простите меня, мои сыновья.
Первым не выдержал Ангелос и заключил отца в объятия, наверстывая все годы, которые он провел вдали от семьи, от дома. Затем к ним присоединился Анжело. Весь персонал больницы удивлено смотрели на троих мужчин, крепко обнимающихся и что-то тихо бормочущих. Только им было понятно, что именно.
Прошло неизвестно сколько время, когда сыновья оторвались от отца, и заметили доктора, весело смотрящего на них. На нем не было маски, а очки он снял и убрал в карман.
— Как мама? — озабоченно спросил Анжело.
— Миссис Габрис… — начал мужчина, но его резко перебил Грегори Габрис:
— Моя жена… С ней все в порядке?
— Я об этом и говорю, что операция прошла успешно — улыбнулся он — Ее состояние стабилизировалось, но к ней сейчас нельзя.
— Почему? — хором воскликнули члены семьи Габрис. Доктор хохотнул:
— Она отходит от наркоза.
— Когда мы сможем ее увидеть? — все еще продолжая беспокоиться поинтересовался отец.
— Через пять — шесть часов.
Доктор ушел, а отец, присев на скамью, заплакал, словно маленький ребенок. Ангелос положил руку ему на плечо, но тот продолжал всхлипывать:
— Если бы с Шарлоттой, что-то случилось, то я бы сам умер. Я очень люблю вашу мать.
Анжело понимал, что любовь может сломить самую сильную волю. Только сейчас до него дошла сила этого чувства, а вместе тем и осознание того, что он обидел женщину, пытающуюся доказать ему значимость любви в жизни.
— Знаешь, сынок, — Отец посмотрел на Анжело. — Твоя жена показала мне истину. Она открыла мне глаза. Я не должен принуждать детей делать, то чего они не хотят.
— Отец… — только сумел выговорить Анжело, ощущая безмерную гордость за жену. Она потушила огонь непониманий и боли в их семье. Она дала им шанс на начатие новой жизни.