Когда я опять умру [СИ] - страница 9

— Привет!

— Привет. Это что?

— А. Понимаешь, солнышко…

Андрей помолчал, крутя в руках лампу в виде Тардис и запустил ее в крайнюю коробку, как обычно, не подумав, что она может разбиться. Там что-то звякнуло. Мира заглянула внутрь — вроде выжила. А вот чашка с Дартом Вейдером в розовых бантиках — нет. Она присела на корточки и начала вынимать осколки.

— Солнышко? — Андрей так и стоял на табуретке.

— Да? — Мира сложила осколки вместе, пытаясь понять, все ли достала.

— Я ухожу.

— Да, я поняла. Оберни лампу в футболки, чтобы не разбилась. Ну и вообще все хрупкое оберни в одежду.

Она ушла на кухню и села на стул, зажав руки между коленей. Маленькая белая лужица вытекала из зеленой сумки. Кажется, она положила картошку прямо на сметану и раздавила. Из комнаты раздавались громовые раскаты отдираемого упаковочного скотча. Кажется, из форточки дул ветер, потому что занавеска все время лезла Мире в лицо.

Почему не в понедельник? Новую жизнь ведь начинают с понедельника. Мира достала телефон и написала в твиттер: «От меня ушел муж. Хей, Джаред Лето, я свободна!»

Андрей звонил кому-то по телефону и ругался, что они опаздывают. На улице стемнело, и пошел дождь. Мира забеспокоилась, как они будут грузить картонные коробки в темноте. Но тут раздался звонок в дверь, Андрей пошел открывать — в квартиру вошли три грузчика в синих комбинезонах, быстро вынесли все коробки, потом компьютерный стол и кресло, и еще телевизор. Мира встала и пошла в коридор прощаться. Муж обнял ее вскользь, поцеловал куда-то за ухо и отдал ключи. Дверь захлопнулась, и сразу стало очень тихо.

Мира посмотрела на маленькую белую лужицу и пошла в спальню. Подушка еще пахла Андреем, поэтому она взяла свою и одеяло и ушла в гостиную на диван. Под боком что-то все время мешалось и не давало уснуть. Мира запустила руку между подушек и достала пульт от телевизора. Потом она сидела и смеялась, наверное, минут десять.

Еду все время приходилось выбрасывать. Мира по пути с работы покупала целую сумку — и мясо, и овощи, и всякие хитрые соусы, молока побольше, как всегда. Приходила домой и понимала, что есть совершенно не хочет. И готовить тоже. Да и разбирать сумку лень, пусть так полежит. В сумке заводились мошки, мясо начинало вонять и тухнуть, и Мира выбрасывала сумку целиком, чтобы не копаться в мусоре. Иногда она заказывала пиццу.

Через месяц она перестала покупать продукты и перешла полностью на пиццу. Стопка коробок в коридоре начала приближаться к потолку. Слава богу, он был трехметровый, хватило надолго. Мира начала вторую башню.

Однажды она решила купить себе все самое вкусное, что было в магазине, и что она всегда любила. Лазанью, сыр бри, свежевыжатый мандариновый сок, творожные сырки, сушеные помидоры, запеченный окорок, шоколадку с апельсином и имбирем, маринованный чеснок, 33 %-процентные сливки, папайю, кокосовое молоко, колбасу с перцем, мороженое с зефирками, итальянское шампанское и еще такие потрясающие большие печенья с ванильным запахом, которые ей всегда казались воплощением уюта. Они с Андреем даже дрались за них. Драться надо было аккуратно, печенья были хрупкие и легко рассыпались.

Мира разорвала пакет, и начала их есть, едва переступила порог квартиры. Она была ужасно рада, что наконец нашла такой огромный плюс в том, чтобы быть одной. Ни с кем не надо делиться любимым печеньем. Она доела всю пачку, а потом ее стошнило ощущением уюта.

Домой теперь возвращаться было незачем, поэтому после работы Мира ходила по городу, пока не начинало темнеть. Тогда она шла в кино на первый попавшийся фильм. Смотрела все подряд — мультики, ужасы, комедии, боевики. Кроме мелодрам. На мелодрамы она никогда не ходила. После кино она шла ужинать в ресторан или брала суши на вынос. И ехала домой, только когда глаза начинали слипаться.

В один из дней она возвращалась после того, как посмотрела в кино запись спектакля «Кориолан» с Хиддлстоном (он тоже не ответил на ее твит о свободе от брачных уз, но она не обиделась). Было уже совсем поздно и троллейбусы не ходили. Она шла домой по бульвару и ни о чем не думала. С черного неба лениво падали снежинки, было очень тихо, и внутри впервые за несколько месяцев росло спокойствие.