Колониальные войны. Случайная переменная - страница 18
Шестилапая туша была более четырех метров в длину и в холке не менее двух. Тяжелая голова с широко раскрытой пастью была опущена к земле, открывая широкие пластины панцирной брони загривка – это была уже атакующая позиция. Как и все зубастые твари планеты, медведь имел две пары челюстей: передние, с длинными клыками, способными сомкнуться как клещи в обхват жертвы, и задние, которые несколькими рядами острых шипов и резцов перемалывали плоть и кости добычи.
Медведь агрессивно работал обоими парами челюстей, демонстрируя добыче мрачную перспективу, не издавая при этом ни единого звука – ни скрежета, ни рычания. В традициях Серой охота проходила беззвучно до самого торжества победителя. Но для по-настоящему ужасающей картины Бо недоставало свирепого взгляда хищника – фауна Серой не знала глаза.
Единственными обладателями этого органа зрения на планете были сами люди. Эволюция животного мира Серой подарила им иной вариант зрения: полосу светочувствительных рецепторов, которая опоясывала животное ото лба, где эта полоса была наиболее широкой, до кончика хвоста, где она либо сходила на нет в узенькую ленту, либо, как в случае с медведем, венчала его ярко желтой кисточкой.
Светочувствительная полоса имела желтый цвет, подобно новым глазам Бо, и казалась инородной для приготовившегося к прыжку зверя, словно кто-то небрежно провел кистью с желтой краской вдоль всей туши. Но память подсказывала, что эта полоса давала сопернику намного больше преимуществ: он имел практически круговой обзор и видел не только расстояние до своей жертвы: медведь мог рассмотреть Бо в объеме. И хотя никто не знал точно, насколько хорошо и подробно видели мир своими светочувствительными полосами твари Серой, считалось, что их зрение позволяло безошибочно определять массу и плотность соперника.
Медведь заиграл длинным хвостом, заставив желтую кисточку на его конце метаться и прыгать из стороны в сторону. Это был не отвлекающий маневр – скорее, таким образом он «щурился» и всматривался в Бо. Играющие челюсти хищника замерли, раскрыв в обрамлении обеих пар жерло широкой глотки, а могучие лапы подогнулись, стягивая жгуты мышц для прыжка.
Бо оставался неподвижным.
Как и все крупные твари на Серой, медведь был закован в прочную панцирную броню, которая состояла из отдельных пластин, напоминающих чешую. Пробить такую защиту пистолетной пуле было не под силу. Единственным уязвимым местом для выстрела оставалась раскрытая пасть хищника. Но момент для выстрела необходимо было рассчитать точно. Чтобы пули не просто доставили беспокойство и болевые ощущения трехтонному уроду, а поразили его мозг, предстояло дождаться прыжка…
Только в момент прыжка тело медведя вытянется в линию, и тогда через раскрытую пасть и горло можно будет прострелить мозг – центр нервной системы – который у обитателей Серой располагался не в черепной коробке, а вдоль позвоночника.
Медведь сделал несколько разгонных прыжков, быстро сокращая расстояние, и резко взмыл в воздух, широко разведя длинные передние лапы, чтобы исключить для жертвы даже самый незначительный шанс для побега.
Бо заглянул в черную бездну раскрытой для него пасти без тени страха и смущения. За ту секунду, пока летящая навстречу туша медведя находилась в воздухе, он успел четыре раза нажать на курок, аккуратно укладывая пули в одну точку. Выстрелы были оглушительными для безмятежной ночи планеты, и эхом железных ударов прокатились над каменными берегами и спокойными водами реки.
Бо сжался и прыгнул навстречу падающей на него туше хищника.
Уворачиваться от столкновения не было смысла. Попытайся он отскочить назад, и вся трехтонная масса смяла бы его под себя, увлекая по инерции и размазывая по камням в кровавый фарш. Отскочи он в сторону, и угодил бы под одну из широко раскинутых лап, которые не только венчались огромными когтями, но и были целиком покрыты острыми костными пластинами с отточенными краями и длинными шипами – они бы располосовали Бо на ленточки и перемололи все кости. Единственным выходом оставалось прыгнуть под мягкое брюхо медведя, приняв на себя тяжелый, но единственный посмертный удар хищника, и уповать на удачу.