Колониальные войны. Случайная переменная - страница 29

       – Этиловый спирт, заправленный местным соком древесной ягоды,– прокомментировала она, не глядя на Бо.– Пропорция один к одному. Это настоящий нектар, а не дешевое пойло, которое делают упыри рыбацкого поселка.

       Женщина демонстративно бросила свой навигатор на стол и придвинула себе стул, а Бо, молча положив поверх свой пластик, накрыл их трещоткой. Он был заинтригован визитом: Альжбета с каждым днем раскрывалась для него с новой стороны, но вместе с симпатией, у него росли и опасения. Он знал многих женщин, встречал и тех, чей характер и воля могли сломать жизнь любому. Но в ней он видел иную силу – силу лидера, способного вести за собой толпы.

       – Ты разоблачил себя, когда Димитро по навигатору сообщил мне о том, что взрыв на корабле это запуск реактора?– она вынула из какого-то шкафчика разные по размеру фужеры и ловко разлила в них ярко красный напиток с цветочным ароматом.– Теперь они будут тебя подозревать?

       – Нет,– Бо взял фужер и, подняв его в жесте, который заменяет тост, медленно отпил.– Это нормальная реакция для двух недотеп, которые слоняются вокруг корабля. Подозрительным было бы промолчать о таком неординарном событии.

       Она понимающе кивнула головой, отпила из фужера, и уставилась на Бо странным взглядом, в котором мало было от заносчивого медика, но много от женщины:

       – Ты ничего не знаешь о Серой,– неожиданно произнесла она.– Тебе кажется, что ты понимаешь, но даже то, что ты видишь, совсем не такое.

       Бо поднял бровь, вспомнив слова Димитро, который уже пытался донести ему эту мысль. И теперь у него закрались сомнения, сам тот до нее дошел, или причина озарения сейчас сидела напротив, потягивая разбавленный спирт.

       – Полагаю, ты скоро сбежишь из поселка,– продолжала она, растягивая слова.– Глупо дожидаться его участи, когда можешь уйти. А люди, которые не знают, что уйти некуда, всегда уходят…

       Бо предположил, что прежде, чем принести ему алкоголь, Альжбета успела приложиться к нему, но та, словно, угадав его мысли, с улыбкой добавила:

       – Моя мать последние годы часто уходила в запой, а из последнего пять лет назад так и не вернулась. Поэтому теперь перед тем, как открыть бутылку, я сначала принимаю нейтрализатор. Так что напоить меня, ты не сможешь…

       – На меня тоже не рассчитывай,– Бо залпом выпил фужер.– У меня есть генетические корректировки, которые исключают действие алкоголя и наркотиков на организм.

       – Генетические корректировки,– по слогам повторила Альжбета.– Я заметила по твоим ранам. Кости срослись за часы, а гематомы были уже едва заметны, когда тебя привезли. Завтра утром для твоего организма даже последствий ранения не останется. Явно не в подпольной клинике тебе код корректировали… Выходит, напрасно нектар переводим.

       – Выходит, напрасно,– согласился Бо.

       – Прежде, чем уйдешь… А я думаю, ты это сделаешь утром… Ты должен кое-что понять о Серой… И еще, пока не забыла. Горди нашел тебе юриста и достал капсулу. Я ее очень жестко реанимировала, и завтрашний день она не переживет. Утром, когда очнется, у тебя будет единственный шанс с ней пообщаться. Оно и к лучшему, что ей не доведется узнать то, что нам уготовано…

       Альжбета поднялась со своего стула и, подойдя к выключателю, изменила освещение так, чтобы операционная погрузилась в полумрак, подсвечивая только нижние края стен. Но к стулу у операционного стола она не вернулась, устроившись прямо на полу в одном из темных углов:

       – Я сейчас перечитывала дневники матери. Удивительно, сколько подробностей я успела забыть… Она была идеалистка. Оставила успешную научную карьеру в Кэйко, оставила моего отца и, прихватив малолетнюю дочь, подалась на край вселенной строить лучший мир. Я росла вместе с ее мечтами, шла ее дорогой к небесам… Она была голосом революции… Умела говорить так, чтобы ее слушали. Вроде, слова незамысловатые, голос тихий, и интонации ровные, а толпу могла всколыхнуть. А уж мое детское восприятие тем более… Их и было-то трое всего – моя мать, Бастер, который отец нынешнего президента, и молчаливый Вольфен. Вольфен очень на Димитро похож, только молчаливый. Он людей любил, верил в них… Все от судьбы принимал, от людей все принимал. И глупую смерть от них принял, напрасную… Подлей мне.