Колумб Австралии - страница 45

Вновь по условленному сигналу суда подходят к капитану. Вновь созывается совещание капитанов и кормчих; На сей раз нет обычных споров: и Прадо и Очоа тоже согласны идти на Санта-Крус.

Итак, курс строго на запад.

И вдруг, когда решение уже принято, когда, казалось бы, случайностям не должно быть места, экспедиции попадается еще один остров. Лучше бы он им не попался.

Сначала все шло хорошо. Красивые, рослые люди рады морякам, как вдруг один из островитян неосторожно хватается за обнаженную кем-то из испанцев шпагу. Течет кровь. Со всех сторон сбегаются возмущенные соплеменники. Морякам приходится ретироваться. Но испанцам нужна вода, она нужна позарез, и Торрес во главе отряда солдат едет на берег. Впереди воинственно настроенные, вооруженные луками и копьями островитяне. И они вполне определенно дают поднять, что не желают пускать испанцев.

, Торрес — впервые за все время плавания — приказывает дать холостой залп. Берег мгновенно пустеет. На нем остаются лишь незваные пришельцы и трое островитян, которые зажигают костер. Что это значит — непонятно. То ли знак мира, то ли заклинание ружейного огня огнем.

Так или иначе, но на короткий срок воцаряется мир. Вскоре, однако, один из солдат крадет из хижины туземца циновку, и снова льется кровь. Хозяин защищает свое добро, испанец убивает несчастного. Свистят стрелы. Двое испанцев ранены.

...Выясняется, что и этот остров живет за счет дождей. И за счет щедрого дерева, кокосовой пальмы, которое дает островитянам все, в чем они нуждаются: пищу, питье, дом, крышу, одежду, лодки, оружие и даже масло, необходимое для ухода за ранеными.

Медленно возвращается отряд на борт корабля. Воды раздобыть не удалось.

Месяц проходит с того времени, а Санта-Круса все нет. Усиливается Жара, усиливается и напряжение: по всем расчетам пора бы уже быть острову. Вновь и вновь подсчитывает все зигзаги пути Кирос, совещается с кормчими. Курс правильный. Не исключено, однако, что выкладки пройденного пути неверны, они у всех разные. И поэтому надо набраться терпения. Еще несколько дней — и будет остров.

Проходит, однако, не несколько дней, а несколько недель, пять долгих, томительных недель, и команды ропщут открыто, когда 7 апреля раздается крик:

— Земля, высокая темная земля!

И в самом деле земля. Местные жители — темнокожие. Знают лук и стрелы. Но вот какая незадача: едва корабли стали приближаться в поисках удобной бухты к берегу, как островитяне обратились в бегство. Видимо, они уже встречались с белыми богами? Или наслышаны о них? Может быть, Санта-Крус где-то неподалеку, и местные жители хорошо знают, что добра от бородатых белых пришельцев, которые поджигают деревни и убивают людей из длинных извергающих пламя трубок, ждать нечего?

Испанцев и впрямь никто не принимает за богов. Но вождь, некто Тупаи, достаточно благоразумен, чтобы постараться наладить с ними, коль они уж оказались на его острове, мало-мальски приемлемые отношения. Он действительно знает о том, что произошло на Санта-Крусе, ибо последний и в самом деле недалеко. Знает и оружие белых, знает, что ищут бородачи, без конца задавая одни и те же вопросы. Главное — не злить их.

Пришельцы голодны и хотят пить? Кивок, и вот уже испанцам несут все, чем богат остров. Нужна бухта? Пожалуйста, здесь есть одна очень хорошая.

Кирос не сомневается: долгожданный архипелаг Санта-Крус все же найден. Может быть, взять лоцмана, отправиться на тот остров, где они были с Менданьей? Но, собственно, к чему? Разве здесь нет в изобилии всего того, что им надо? И потом, если о зверствах белых помнят даже здесь, то на том острове и подавно. Воспоминания гнетут Кироса, и он снова требует от своих солдат и моряков, чтобы местных жителей не обижали.

И действительно, целых десять дней, с 7 по 18 апреля все идет очень хорошо. Испанцы одаривают туземцев зеркальцами, получая взамен еду. Особым успехом пользуются колокольчики. Но и испанцам есть на что поглядеть у островитян. Вовсе они не дикари! Онй строят крепкие, на сваях, закрытые дома с седловидными крышами. У них большие, выдолбленные из мощных стволов лодки со специальными ящиками для съестных припасов, приспособленные для дальних переходов. На что ни посмотришь, везде стремление сделать вещь добротно, разукрасить ее — раковинами, причудливыми разноцветными узорами.