Комментарии на Священное Писание (Сборник) - страница 10
Мф. 3: 12.лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым.
Крещеным в Святом Духе предстоит пройти через огонь суда, ибо лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым.
Лопата необходима для того, чтобы отделять плодоносящих от бесплодных. Пшеница, то есть совершенные плоды верующих, которые будут собраны в житницы, указывает на то, что суд находится во власти Господа. А солома означает ничтожество бесполезных и бесплодных людей, которым предстоит сгореть в судном огне.
Мф. 3: 13.Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него[31].
В Иисусе Христе был явлен совершенный человек, и потому воспринятое Им тело, повинуясь Духу, исполнило все таинство нашего спасения. И вот Он, рожденный от Девы, состоявший под законом и ставший через Слово плотью, пришел к Иоанну. Однако Сам Он не нуждался в омовении, ибо о Нем сказано: «Он не сделал никакого греха» (1 Пет. 2: 22), а там, где нет греха, не имеет смысла и его отпущение. Но даже несмотря на то, что Он воспринял тело и имя от нашего творения, Он не нуждался в омовении, но, напротив, Им должно было освятиться очищение в водах нашего крещения.
Мф. 3: 17.И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение.
Затем был голос с неба: «Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя» (Пс. 2:2). На то, что Христос был Сыном Божиим, указывают голос и видение; и слуху, и взору неверного и не послушавшего пророков народа посылается свидетельство об их Господе. Вместе с тем из того, что все это соединилось во Христе, мы узнаем, что после водного омовения от небесных врат на нас снисходит Святой Дух и мы получаем помазание небесной славы и через усыновление Божиим гласом становимся Его сынами, поскольку истина прообразовала этими событиями образ совершившегося над нами таинства.
Мф. 4: 1-4.Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих.
Пребывание Господа в пустыне, Его сорокадневный пост, голод после поста, искушение сатаны и ответы Господа преисполнены действиями великого и небесного замысла. Ибо то, что Он был ведом в пустыню, означает свободу Святого Духа предавать Своего человека дьяволу и позволить ему искушать и уловлять его, чего искуситель не смог бы сделать, если бы ему не было дано это свыше. Следовательно, у дьявола от страха было подозрение, а не твердое знание об Искушаемом. Его беспокоила сорокадневная продолжительность поста: он знал, что столько же дней изливались воды бездны при потопе, длилось исследование обетованной земли (Чис. 13:35), Бог давал закон Моисею (Исх. 24:48), и столько же лет народ пребывал в пустыне и вел образ жизни, подобный ангельскому (Исх. 16:65). Таким образом, дьявол безрассудно искушал Того, Кого, несмотря на опасение что Он более чем человек, считал человеком. Он соблазнил Адама и, обманув его, привел к смерти. И было весьма справедливо, чтобы за свое коварство и преступление он был побежден тем же Человеком, смертью и бедствиями Которого похвалялся, и, возненавидев благодеяния, сотворенные Богом человеку, не смог узнать прежде искушения в человеке Бога. Итак, Господь подвергается искушению сразу же после крещения, показывая тем самым, что после нашего освящения искушения дьявола особенно усиливаются, ибо ему наиболее желанна победа над святыми.
Христос жаждал не пищи человеческой, но спасения человека, ибо Он взалкал по прошествии, а не в течение сорока дней. Моисей и Илия также не алкали в течение стольких же дней поста (Исх. 34:48). Таким образом, когда Господь взалкал, это не было следствием долгого воздержания, Его силы не были истощены сорокадневным постом и Он не истощил Свою человеческую природу. Поэтому дьявол был побежден не Богом, но плотью, которую он не дерзнул бы искушать, если бы не знал о слабости, появляющейся у человека из-за голода.