Комната 24 - страница 9

Заскучавший гость деликатно кашлянул. Я невольно посмотрела на него.

- Уже половина седьмого, - поразительно. Он говорил, а я думала только о том, что моя сестра с мужем могли делать в клубе в такую рань. С кем они оставили детей? – Подвести до дома?

- Да, спасибо, - рассеяно ответила я и транс сошел в то же мгновение.

Черт. Даниил Аркадьевич ликующее улыбается. Я, как всегда, ляпнула не к месту. Деваться некуда, придется ехать.

Мы ехали молча. Молодой человек несколько раз пытался завязать беседу, но мои спицы явно сломались. С языка ничего путного не шло, даже колкость. Максимум на что я была способна – сидеть и пялиться на пейзажи в окно.

Последний оживленный перекресток перед нашей тихой улочкой. Красный, желтый. Наконец, зеленый. Даниил Аркадьевич дал газу. За последующие пять секунд я успела увидеть лишь его непроницаемое, сосредоточенное лицо… И искаженное ужасом лицо водителя трамвая, который вопреки сигналам светофора несся на нас.

Удар пришелся по правому боку. Ровно там, где сидела я.

Да я просто счастливчик.

Ничего не хочу сказать по поводу наших больниц, но придется. Деньги – решают все. В прямом смысле. Человеческая жизнь стала оцениваться в денежном эквиваленте и это не просто печально. Прискорбно. Не знаю, чтобы со мной было, если бы целенький и невредимый Даниил Аркадьевич не заплатил за качественное обслуживание. Наверное, его мучает совесть. Его-то подушка безопасности сработала на ура. А мою заклинило. Отсюда мы имеем: переломанный нос, ребра, кости, вывих плеча, сотрясение мозга, гематомы и прочее, и прочее.

- У тебя девять жизней, - улыбнулась медсестра в очередное утро. – Как у кошки. – Она попутно проверила швы и всмотрелась в мое измученное лицо. – А заживает все, как на собаке.

Возможно, все верно. Но по правде, помогали только обезволивающие. Хотя, как я поняла, их доза граничила с наркотическим опьянением.

Мама приезжала утром и вечером. Вымученная, усталая, измотанная дорогой. Попроси ее не приезжать, не мучить себя – не послушает.

- Мам, - в очередной раз заявила я, - со мной все будет в порядке.

Честно говоря, я не очень верила в свои слова. Недавно появилась медсестра – одним своим видом ужас наводит. Она красивая, даже очень. Черты лица четкие, волосы цвета вороного крыла, глаза – внимательные, цепкие, как смола, черные. Но от общего облика веет отчужденность и темнота. Словно в прошлой жизни она была серийной убийцей.

- Знаю.

Мамино восклицание прозвучало так, будто она мои мысли прочитала.

- Я знаю, с тобой все будет хорошо. Ты поправишься. – Мама замялась. – Но вот когда сможешь выйти на работу – неизвестно.

Выражение моего лица не изменилось. А что мне было делать? Закричать, чтоб дали отдохнуть и не мучили неудачами. Потому что, да, я – неудачник. Не везет с работой, не везет с личной жизнью. Не везет в принципе. Психологи говорят: все дело в установках. Должно быть, я даю себе не правильные установки. В противном случае, все работало бы исключительно хорошо. Хотелось бы реально быть хозяином своей судьбы.

- Мы пять в долгах?

Мама молча кивнула. Мы одновременно вздохнули. Да. Сейчас определенно не время и не место для начала управления своей судьбой.

Меня выписали через несколько дней.

- Доедай последние, - поднимаясь, сказал он, при этом закинув себе в рот пригоршню орехов. – Я приготовлю кофе.

Я не знаю как здесь оказалась. Честно. Все как-то быстро, шумно и сумбурно. Но факт остается фактом. Я – в позе «лотоса» – сижу на мягкой подушке на полу перед низким журнальным столиком, на котором несколько полупустых блюд с остатками завтрака.

Ничего серьезного. Просто болтовня о жизни. Просто уже полдень – кошмар! Мама будет волноваться. К тому же, я явно не выспалась. А когда я спала? Ладно, сутки без сна провести можно. Но этот режим уже начинает порядком надоедать – не было такого раньше. Не было столько усталости – аж до ломоты в костях. Иной раз поднимусь на ноги: и если не шея, то колени захрустят. Прям старушка столетняя.

Зато теперь я все знаю о нем. И он – обо мне. Кажется, мы знакомы целую вечность. Возможно, авария нас сблизила.