Комната Наоми - страница 4

Я понял, что почти ничего не написал про Лору, будто считал, что она совсем не важна. Как такое возможно? Ведь я ее любил.

Мы познакомились в начале второго курса. Она училась в Ньюнхеме, я только поступил в аспиранты и начал восхождение по карьерной лестнице. Студенты основали музыкальную группу, которую назвали «Musica Antiqua Cantabrigiensis». Сходство их репертуара прослеживалось с голландским ансамблем «Syntagma Musicum», и основатели точно так же черпали вдохновение из знаменитой книги Преториуса, где были собраны композиции 1050–1650 годов. Я играл на крумхорне, шалмее и бас-рекордере, а Лора пела чистым альтом. «Basiez moy, ma doulce amye, Par amour je vous en prie Non feray»… Так мы и встретились.

Мы обменивались взглядами между песнями о любви, сочиненными в Провансе, и гимнами Богородице. В холодных залах колледжа и пыльных церквях — сквозь белые просторы бесконечной зимы. А потом, еще до весны, стали любовниками. Помню теплую комнату и нашу одежду, сваленную на пол. Первое касание ее кожи моей, и гортанный вскрик прекрасного голоса, когда я вошел в нее. Сейчас даже странно думать, что я вообще мог быть таким страстным.

Сразу после того, как Лора получила диплом, мы поженились. Как и многие дети своего поколения, «Musica Antiqua Cantabrigiensis» быстро прекратила свое существование. Но в честь дня нашей свадьбы члены ансамбля снова собрались вместе. Они пели и играли для нас в приходской церкви, в Уилтшире, где когда-то крестили Лору.

«Поцелуи сладки и нежны

Они — пища жизни моей

Крадут сердце

а затем возвращают.

И как поруганная душа,

Смотри, смотри,

Не чуя агонии смерти

Они умирают…»

Лора надела белое платье с длинной-длинной фатой, украшенной маленькими золотыми цветами. Ее волосы были собраны в красивую прическу, как у прекрасной Эниды из романа Кретьена де Труа: золотая нить, вплетенная в длинные светлые волосы и цветочный венок всех оттенков радуги. У меня есть фото — одно единственное — с этой свадьбы, которое я храню в прикроватной тумбочке, в спальне. Иногда достаю и любуюсь. И с каждым разом мне кажется, что это фото выцветает. Волосы перестают отливать золотом, а цветы в венке иссыхают.

Наш медовый месяц прошел в Венеции, среди блондинок и исторических мест. Летом, когда каналы заполнены гондолами, а улицы — туристами. Но мы их не замечали. Лора показала мне безумную красоту города — богатства Академии, церкви, дворцы, мозаику Святого Марка, Ка д'Оро и спокойные волны серой заводи.

Взамен — за завтраком или поздними вечерами — я читал ей длинные отрывки в прозе или стихах, где город показывали измененным и заполненным совершенно другим смыслом. Тогда мы проходили километры в поисках того, о чем читали еще день назад. Каждый вечер возвращались в отель, закрывали огромные окна в номере и, одетые лишь в медные тени, отдавались огню, накопленному за долгий день. Сначала соприкасались руки, затем губы, следом тела, а после и тени, пляшущие на покрытой пятнами стене. В такой обстановке и была зачата Наоми, под звук воды, ласкающей камни.

Да, Наоми появилась там. Наоми и кое-что еще.

Утром лента исчезла, но вечером снова появится. Или, может, что-то такое же знакомое. Она сама, возможно, сейчас там — играет, поет, разговаривает с куклами. Думаю, моя девочка жаждет этих фотографий, желает, чтобы я их не сжигал. Для нее фото важны.

Все утро я оставался недвижим. Даже сейчас сижу в том же кресле, в котором спал. Способна ли она на такое? Обуздать таким образом мою волю, пока я не пообещаю оставить фотографии и не сжигать их? Очень может быть. Я совершенно не представляю, на что способна моя любимица.

В тот четверг был Сочельник. Семестр закончился неделей ранее, и мы ходили на вечеринки, совершали покупки и навещали Санту в торговом центре Тейлора. Я дописал статью по переводу книги Паулины Матерассо «Queste de Saint Graal» — «Путешествие за Святым Граалем», для журнала Медиум Оовум. Лора вырезала ангелов из фольги и вместе с Наоми развесила их в гостиной.

До этого года мы проводили праздники либо с моими родными, либо с родными Лоры. Решение остаться дома на Рождество мы приняли из-за Наоми, чтобы позволить ей насладиться праздником в знакомом месте. Родители Лоры планировали приехать в Кембридж на своем дряхлом зеленом «Хамбере» в День Подарков. В холодильнике их ждало винное желе темно-красного цвета, и бутылка сладкого тернового джина, темно-сливового, как синяк, образовавшийся от мощного удара.