Комсомольский комитет - страница 43

— Правда, я еще только в шестом классе учусь. И то в вечерней школе. И книжек мало читала. И я так рада, когда со мной хотят дружить! Я не знала, что о дружбе договариваются. Это все равно как сделка, да? — говорила Даша и вдруг мечтательно прикрыла глаза. — Я думала, дружба приходит сама собой. Думала, это самое-самое лучшее чувство! Когда люди знают друг друга, помогают друг другу. Один другому никогда не скажет грубого слова…

— Чего ломаешься? Подумаешь, сопля! — Дынников резко поднялся и, засунув руки в карманы, быстро пошел из курилки.

— Дурак! — брезгливо сказала Даша ему вслед. И тут же весело рассмеялась.

Даша умела во всем найти веселое. Правда, она видела, что не всем так весело, как ей. Вот Мишка Корнюхин. Такой большой, сильный, а живет как медведь, и имя-то такое. Или Филатов: с виду болтун. А никогда не узнаешь, что у него на душе. Кажется, ему все нипочем. Но от Тошкиного соседа по койке в общежитии Даша «по секрету» узнала, что Филатов очень переживал из-за того, что ему долго не повышали разряда.

Антон давно уже работал самостоятельно и техминимум сдал и браку у него случалось меньше, чем, например, у Веснянкина. Мастер Дынников обещал рекомендовать Филатова к повышению разряда. Но обещание оставалось обещанием. Дынников-старший часто придирался к Филатову, может быть, потому, что тот уж очень не любил Романа и не скрывал этого. В ответ на придирки Антон огрызался.

Когда девушки из первого цеха собирались вместе, они часто сетовали, что у них на заводе нет «ничего особенного». Чаще всех об этом говорила Надя Веснянкина. На кабельный приходили газеты, в которых писали о событиях в разных уголках страны. Летом в Озерную приезжали студенты из областного города, из Москвы и Ленинграда. И Даша Хохлова соглашалась: мало в жизни молодых кабельщиков праздничного, казалось, что все интересное проходит мимо. Но Даша не умела унывать. Все-таки ей было хорошо!

Вбежала Ала Варежка. Щеки ее горели, косынку она держала в руках, и завитки волос, таких же курчавых, как у Даши, только темнее, падали на лоб.

— Здравствуйте кого не видела! — бойко сказала Варежка.

Она несколько минут слушала Филатова, укоризненно и весело покачивая головой, потом громко сказала:

— Ой, ребятишки, какой комитет на днях был!

— Какой комитет? — не поняв, спросил Филатов.

— Комсомольский. Ах, какой! Теперь Куренков уже не секретарь.

Но сообщение не вызвало никакого интереса. Куренкова плохо знали и мало о нем думали.

— Теперь Соня Цылева, — сказала Варежка.

— Соня? Это из механического? — уже заинтересованно откликнулось несколько голосов.

— Ага, — подтвердила Варежка.

— Соня хорошая девчонка, — сказал Корнюхин. Михаил редко высказывал о людях свое мнение, поэтому все обернулись к нему. На большом мягком лице Мишки были улыбка и удовольствие.

— Говорят, вчера в нашем цехе опять секретарь горкома комсомола был, — заметил Веснянкин. — Вечером, когда вторая смена работала.

— Чего он приходил? — спросила Даша.

— Тебя повидать хотел. «Где, — говорит, — здесь Даша Хохлова?»

— А может, тебя? — бойко откликнулась Даша. — Не спросил он: «Где трепач Веснянкин?»

Даша часто бывала у Веснянкиных дома и знала, что Шурка боек только на словах. В цехе он безалаберен, а дома во всем надеется на мать и на жену, да еще и покрикивает на них. Шурка вспыхнул. Но Даша, рассмеявшись, не дала ему слова сказать.

— На что мы с тобой, Шурок, нужны секретарю горкома? Ему нужна Варежка. Она групорг? Групорг! А отчего не работает?

— А ты угадала, — задумчиво сказала Ала. — Соболев сейчас в комитете всех групоргов собирал, вот точно так и спросил.

Короткий гудок прервал разговор.

Кончился перерыв.

Ала Варежка, наглухо застегнув комбинезон и туго, низко надевши косынку, ходила вдоль волочильной машины. Из широких окон, которые почти сплошной полосой тянулись вверху цеховых стен, падал серый свет.

Невольно Ала все еще думала о сегодняшнем совещании групоргов. Соболев после комитета еще несколько дней оставался в заводе. Он несколько раз бывал в цехах вместе с Соней Цылевой, объяснял ей, как надо организовывать комсомольские рейды, как выпускать общезаводскую стенную газету. На совещании Соболев спрашивал групоргов, почему плохо работают, чем можно им помочь. Варежка не знала, какая ей нужна помощь. Ей казалось, что не знает этого и новый секретарь комитета Соня Цылева, которая на совещании сидела в углу, словно мышонок, и приглядывалась к активистам, будто впервые их увидела. Иногда Але хотелось показать Соне язык. Подумаешь, пускай не задается! На комитете Ала голосовала за нее, потому что ей понравилось, как говорил Соболев. Вообще Ала была очень доверчивая, ее легко было сбить с толку. Ала думала: Куренков — тот хоть выглядел как настоящий секретарь. А Соня что?