Конкиста по-русски - страница 5
В купе Кудашев курил у раскрытого окна.
До самого Асхабада Кудашева больше никто не побеспокоил. За полчаса до прибытия дверь в купе приоткрыл проводник:
– Господин офицер, подъезжаем, Асхабад!
Долгий гудок прибывающего на станцию локомотива. Звонкие короткие удары вокзального колокола. Шипение сбрасываемого пара, скрип тормозных колодок. Остановка.
На перроне поезд встречали маршем «Радецкий». Играл гарнизонный военный духовой оркестр. Кудашев неспеша вышел из вагона, осмотрелся. Не видно ни поляков, ни Васильева, ни прекрасных дам. Вдруг звуки духового оркестра прервали длинные трели полицейских свистков. Двое городовых, не вынимая свистков изо рта, придерживая свое штатное холодное оружие, побежали к локомотиву. Толпа расступилась перед ними и сомкнулась. Ничего не рассмотреть.
– Ваше благородие! Дозвольте обратиться! Поручик Кудашев?
Перед Кудашевым по стойке смирно стоял лихой вахмистр. Русый чуб завитком из-под лакированного козырька фуражки, на портупее, накинутой поверх погона, неуставная короткая чеченская шашка в серебре. Синие шаровары с «припуском» с васильковым кантом заправлены в хромовые сапоги. Короткие «щадящие» шпоры с гладкими колесиками.
– Да.
– За вами коляска.
Кудашев с удовольствием рассматривал знакомое здание Асхабадского вокзала – красного кирпича под крышей, крытой медным листом. Отсюда в телячьей теплушке в 1905 году молодой вольноопределяющийся Кудашев под звуки «Прощания славянки», под громкое русское «ура» уезжал в Маньчжурию. Семь лет – как целая жизнь, особенно когда тебе всего тридцать…
Просторный приемный зал с куполом, справа – зал ожидания, слева – кабинеты администрации, отделение Красного Креста, ресторан.
Из холла – выход в город. Двенадцать гранитных ступеней вниз – и столица Закаспия – Асхабад – принимает тебя.
– Сюда, ваше благородие, сюда, здесь наши коники!
У четырехместного фаэтона Кудашева ждет старший офицер в синем жандармском мундире с серебряными в два просвета с тремя звездочками погонами подполковника полиции. Два ордена Святого Георгия. Один – крест в петлице, второй – на шейной ленте. Аксельбанты. Чуть рыжеватые, тронутые сединой коротко подстриженные волосы, аккуратная борода. Спокойный взгляд серых глаз уверенного в себе человека. Это помощник начальника Закаспийской области, он же – адъютант командующего войсками Закаспийской области. В одном лице. Впрочем, как и его начальник.
За три шага до встречающего Кудашев переходит на легкий строевой, вскидывает правую ладонь в воинском приветствии.
Крепкое мужское рукопожатие. Совсем неуставное знакомство.
– Кудашев!
– Дзебоев. С прибытием вас, Александр Георгиевич.
– Благодарю. За все благодарю, за отца спасибо.
– Наш долг. Прекрасный был человек. Таких сегодня все меньше остается. Работать не с кем. – Обернувшись к вахмистру: – Кузьмич! Узнай, что за соловьиный концерт был по прибытии поезда?
– Уже узнал, Владимир Георгиевич! Пан поручик 7-й конвойной команды Вацлав Сапега в пьяном виде соскочил на перрон до полной остановки паровоза, не удержался на ногах и попал под колеса. Вечная память.
Глава 3
Тремя неделями ранее. 12 сентября 1911 года
Подполковник Дзебоев свой рабочий день привык начинать с восходом солнца. К месту службы, в канцелярию, Владимир Георгиевич всегда ходил пешком, благо было недалеко – от вокзального сквера по улице Козелковской, через Анненскую, мимо Гранд-отеля, магазина «Парижскiя моды» и парка народного гулянья, направо на Инженерную и прямо к Горке – в прошлом цитадели «Асхабадъ», напротив которой в лучах погожего сентябрьского утра сверкало белой известью и берлинской лазурью здание резиденции начальника и командующего войсками Закаспийской области Туркестанского края.
Со стороны могло показаться, что офицер просто совершает неторопливый утренний моцион, частенько останавливаясь, приседая на очередную лавочку, неторопливо закуривая, разворачивая свежую газету и через минуту продолжая свой путь…
В двадцати-тридцати метрах позади Дзебоева медленно двигалась коляска, запряженная парой серых меринов, в сопровождении всадника в военной форме при шашке.