Король трёх океанов - страница 11

стр.



     Что мне было делать? Стучаться в дверь? Бесполезно. Преследователь настигнет меня скорее, чем капитан откроет. И я понял, что у меня есть только один вариант - залезть через окно.



     Я подбежал к нему и, одним взмахом ножа разбив стекло, заскочил вовнутрь. По моей правой руке, раненной осколками стекла, текли тёплые струйки крови, но я не обратил на это внимания.



     -Что случилось? Кто здесь? - закричал Хью, вскочив с постели. Он был в одной рубахе.



     -Сэр, это я, Джек! Вас хотят убить!



     Капитан всё ещё ничего не понимал, но после того, как засунувшийся в окно Уилкинсон выстрелил в него из пистолета, ему всё стало ясно.



     Боцман промахнулся. Хью схватил первый попавшийся под руку предмет - бутылку рома и швырнул ему в лицо Уилкинсону. Тот со страшным криком рухнул на палубу. Капитан, сорвав висевшие у него на стене два пистолета, и из одного прикончил кричавшего и корчащегося от боли Уилкинсона, а другой разрядил в живот бежавшему с мушкетом в руке Гудвину. Первый, конечно же, простился с жизнью, а вот второй, согнувшись, лежал на палубе. Хью, открыв дверь, выбежал и прикончил его кортиком.



     Именно в этот момент из - за угла выскочили остальные заговорщики с оружием в руках. Они, видимо, намеревались помочь своим товарищам, но увидев вместо них трупы, и стоящего с кортиком в руке капитана, остановились в замешательстве.



     -Бросьте оружие, ребята, - чрезвычайно спокойным тоном сказал Хью. - Вы проиграли, ведь нет в мире того, кто победил бы Одноглазого Краба.



     И пираты, имевшие возможность просто всадить в него пули, бросили оружие. Тут, видимо, опять сыграла роль способность капитана, с помощью совершенно спокойного поведения в таких ситуациях, где оно, казалось бы, неуместно, заставить других повиноваться.



     -Краб! - завопил Тёрнер. - Мы вовсе не задумывали ничего против тебя! Мы гнались вот за этими негодяями, которые сейчас распрощались с жизнью!



     -Хватит врать, Гарри! - усмехнулся Хью. - Ты погибнешь так же, как и они.



     -Краб, да ведь тебе это кто угодно подтвердит! Джек может подтвердить - он, наверное, видел!



     Да, этот седой, почти лысый старик, невысокий и довольно-таки толстый, догадался, кто раскрыл их замысел. И сейчас он смотрел на меня, умоляющими глазами, в которых была видна мольба. Тёрнер не раз оскорблял меня и выставлял на посмешище, но сейчас он, по сути, стоял передо мной на коленях и умолял меня о пощаде, ведь именно в моих руках была его дальнейшая судьба.



     Я не знаю, правильно ли я сделал. Но я не выдал их. Никого. Даже моего мучителя Палмера.



     Да, сэр, - сказал я. - Они действительно гнались за этими двумя предателями. Я подтверждаю!



     Одноглазый посмотрел на меня своим пронизывающим до костей взглядом. И я в первый раз выдержал этот взгляд.



     -То есть ты, Джек, подтверждаешь, что они не задумывали мятежа? - спросил меня Хью.



     -Да, сэр, - сказал я. - Подтверждаю!



     -Ну что ж, хорошо! - капитан обратился к заговорщикам. - Спасибо вам за преданность своему капитану! Можете идти.



     Пираты развернулись и пошли в каюту - досматривать прерванные сны.



     А Хью наклонился к моему уху и пошептал:



     -А тебе, Джек, спасибо! Огромное, бесконечное спасибо! Я тебя взял на корабль как бесплатного работника, а ты меня спас как настоящий друг. У тебя остались какие - то вещи в камбузе под лестницей?



     -Нет, сэр, - ответил я. - Если не считать той совершенно ненужной мне кучи тряпок, на которых я сплю.



     -Вот и прекрасно! Пойдёшь в мою каюту жить?



     -Конечно, сэр!



     -Отныне ты будешь спать со мной, и не на тряпках, а на койке. Подожди тут немного!



     Одноглазый убежал куда-то, и через минуту вернулся с койкой в руках, молотком и несколькими гвоздями.



     -Открой дверь! - сказал он.



     Я повиновался.



     Он занёс койку в свою каюту и приколотил её гвоздями к палубе в свободном углу.



     -Вот, Джек, ложись! Это тебе награда за твою смелость и честность!



     Я не то что лёг, я буквально рухнул на койку, утомлённый произошедшими ночью событиями. И хотя постель была не очень-то и мягкой, но мне она показалась мягче любой перины.