Королева Реформации - страница 21

Я преподавал здесь, в Виттенберге, где Эразм сделал это открытие. Оно открыло мне глаза и стало для меня важнее, чем открытие Нового Света!“

„А теперь расскажите нам, как вы поняли, что „праведный верою жив будет“, — сказала Аве.

Лютер посмотрел на часы. „Это долгая история, а времени мало. Но вкратце произошло следующее. Во вторник, 1 августа 1513 года, я читал лекцию своим студентам по 13-му псалму. Когда я готовился к лекции, меня озадачили слова In Justitia tua libera me — „по правде Твоей избавь меня“. Что значили эти слова? Я листал комментарии в поисках ответа. Его не было. Я рассудил так: как могу я, созданный из праха, пользоваться праведностью Божьей? Мне казалось это невероятным. Затем я встретил ту же самую мысль в другом месте — в Псалме 70:2. Там я прочел: „По правде Твоей избавь меня“. Я повсюду искал ответ. Но так и не нашел“. Он снова посмотрел на часы.

„Почти два года спустя, в апреле 1515 года, я читал Послание к римлянам и увидел: „праведный верою жив будет“. Поскольку тогда я читал лекцию по Посланию к римлянам, я занялся изучением. Вскоре я встретил почти такие же слова в книге Аввакума 2:4.

Пока я занимался всем этим, слова праведный и праведность Божья ударили меня подобно молнии. Я почувствовал себя так, будто родился снова. В тот же самый момент все Писание открылось мне. Разум мой повторял все стихи, которые я мог вспомнить, проводя аналогии с другими фразами, такими как „работа Божья“, „Бог, работающий в нас“, „мудрость Божья“, „спасение Божье“, „слава Божья“. Слова Павла „праведный верою жив будет“ стали для меня воротами в рай“. Он снова бросил взгляд на часы.

„Я немного опоздал, — продолжал он. — Но мне хочется сказать еще кое-что. В течение следующего года я узнал об открытии Эразма — о том, которое мы обсуждали. Его книга подтвердила мою уверенность в том, что „праведный верою жив будет“. Но, наверное, я утомил вас этими сложными богословскими вопросами, поэтому лучше я вам спою“. Подыгрывая себе на лютне, он запел:

Пока Лютер пел, его прекрасный баритон и слова вернули надежду и ободрили девочек. Бог помог им бежать. Он держит их в Своей руке. Он поможет им решить проблемы. Он будет бороться за них.

Уже переступив порог, Лютер обернулся и сказал: „Я попросил Габриэля Цвиллинга показать вам город…“

„Можно спросить?“ — перебила его Кати.

„Конечно“.

Кати рассказала ему, что сказал старик о Цвиллинге в харчевне. Потом она спросила: „Мы действительно можем чувствовать себя в безопасности в его компании?“

Лютер рассмеялся, потер руки и снова раздался его смех. „Конечно, вы будете в безопасности с братом Цвиллингом! Он просто радикал. Я должен исправить его так же, как Акила и Прискилла поступили с Аполлосом“.

„Но что он сделал?“ — спросил кто-то.

„Это долгая история. Вы не знаете всего, чтобы понять ее. После того как расскажу вам, как я был объявлен вне закона Карлом V, похищен и вынужден скрываться, я объясню вам остальное. А сейчас мне нужно идти“.

Когда Кати вышла на улицу в новой одежде, ей показалось, что все смотрят на нее. Вскоре появился Цвиллинг. На нем был желтый полосатый плащ, а на берете красовалось несколько красных перьев.

Пока они путешествовали по городу, Цвиллинг начал объяснять. „Виттенберг — важный город, — сказал он. — Но он вовсе не велик. Многие относятся к нему пренебрежительно. Герцог Георг как-то заметил: „Немыслимо, чтобы один монах, живущий в такой дыре, мог начать Реформацию“. — Цвиллинг рассмеялся. — Но, как вы знаете, пути Господни неисповедимы. Когда-нибудь Реформация, зародившаяся здесь, охватит весь мир. — Он указал на Эльстерторские ворота на восточной стороне. — От этих ворот до ворот Косвигер Тор на восточной окраине чуть больше тысячи шагов. Любой может обойти весь город за десять минут. Затем от Эльбторских ворот на южной окраине до ворот Францисканеркольстер на севере — всего четыре квартала. Но сначала давайте поговорим о Черном монастыре, где вы остановились. — Он показал на многочисленные трубы от каминов и окна. — Когда-то здесь жили сорок монахов. Если бы вы их видели! Одетые в черное, они являли собой странное зрелище! Идите за мной“. Он подвел их к высокому дереву. „Лютер и его друзья собирались здесь, чтобы обсудить сложные вопросы богословия. Я очень хорошо помню те дни. Именно под этим деревом Иоанн Штаупитц — он был первым деканом Виттенбергского богословского факультета — убедил Мартина готовиться к защите диплома доктора богословия“.