Королевский музей изящных искусств Брюссель - страница 20

Это одно из знаковых произведений так называемого бретонского периода творчества Поля Гогена.

Склонность Джеймса Энсора к фантастическим видениям, умение показать с помощью живописного восприятия реальность как фантазию, преобразовать обыденное и типичное в нечто особенное проявились в исполнении его блестящих натюрмортов. Наиболее удачным примером этого жанра может служить брюссельское полотно «Скат».

Картина привлекает своим колоритом, Энсор находит удивительно правильное сочетание розовых и голубых тонов, смешивает их, соединяя в неожиданных местах. Сияющая тушка морской рыбы одновременно привлекает светлым колоритом и отталкивает своими анатомическими подробностями, неприятной расплывающейся прямо на глазах формой. Скат в интерпретации Энсора приобретает черты обитателя какой-то иной вселенной, волей и фантазией художника оказавшегося на разделочном столе в кухне среди прочих рыб и морских раковин.

Некоторые стороны творчества Энсора близки к символизму, но свойственная ему манера художественного выражения скорее относится к экспрессионизму. Однако в представленной работе автор предвосхищает некоторые сюрреалистические полотна Сальвадора Дали, который весьма ценил творчество бельгийского художника.

Мастера бельгийского символизма в отличие французских не слишком известны широкой публике, однако трудно умалить их роль в становлении и развитии этого художественного направления. Констант Монтальд, живописец и скульптор, почетный член Академии художеств в Брюсселе, был ведущим представителем символизма в бельгийском искусстве конца XIX — первой четверти XX века.

В этой декоративной, похожей на тканый гобелен работе Монтальд ушел от действительности в другой, идеальный мир — спокойствия, тишины и красоты. Он представил уголок райского сада, где в зарослях цветов вьюнка и ириса гуляют прекрасные девы. Одна из них одаряет своей нежностью и любовью трех кричащих в гнезде птенцов.

Художник вдохновлялся атмосферой «Павлиньей комнаты» Джеймса Уистлера и тягучими линиями стиля модерн в брюссельском особняке промышленника Эмиля Тасселя работы архитектора Виктора Орта. С 1896 цветочный элемент будет постоянно присутствовать в аллегорических скульптурах Монтальда.

Один из главных идеологов движения фовистов, чья палитра была наполнена яркими красками, так раздражавшими критиков искусства, Вламинк был не чужд экспериментов с другими художественными направлениями.

Данная картина ясно указывает на знакомство художника с импрессионистическими и постимпрессионистическими веяниями в живописи. По композиционному построению и набору вещей она напоминает один из многочисленных натюрмортов Поля Сезанна, но цветовая гамма Вламинка более суровая и монохромная, его интерес к кубизму проявляется в упрощенной трактовке предметов, что указывает на собственный стиль мастера. В натюрморте мало акцентировано пространство, где находятся предметы, овощи и фрукты, но всех их объединяет особый экспрессивный серо-стальной цвет, который подчеркивает контрастные соотношения света и тени, перекликаясь с сине-серыми оттенками и придавая картине эмоциональность.

Известный бельгийский художник-сюрреалист часто просил своих друзей придумать ему названия для картин, которые не имели бы связи с изображенными на полотнах предметами, «для придания большей загадочности».

В данной работе мастер специфически обыгрывает имя «Ирен», принадлежавшее Ирен Хамор (1906–1994) — поэтессе и писательнице, центральной женской фигуре сюрреалистического движения в Бельгии. В пространстве почти пустой комнаты Магритт выводит ее имя на полу, но вместо заглавной буквы в нем использует человеческий палец, как бы утверждая незыблемость и стойкость. Сфера, символ мира и вселенной, парящая над пальцем, — финальная точка в этом заявлении. В то же время отдельно стоящий палец, нередкий персонаж картин художника, является своего рода провокацией, способствует привлечению внимания к персоне и произведению. Про лестницу, упирающуюся в глухую стену, Магритт говорил: «Я больше, чем сумма своих действий», намекая на ее парадоксальный и абсурдный характер. Куда бы вы ни пошли по этой лестнице — поднялись вверх или же спустились вниз, — итог будет одинаковым: вы останетесь в ограниченном пространстве. Возможно, Рене Магритт имел в виду развитие современной ему архитектуры, которая никуда не движется, не развивается и вынуждена буквально топтаться на одном месте.