Короткая дорога - страница 11

… — Лёня? — повторили более настойчиво. — Лёня…

Окна открыты. Голос тихий, не поймёшь, женский или мужской. Доносится со двора, оттуда, где ворота на улицу, которая заканчивается Даниным участком и лесом. Да что за чертовщина?

Кто-то из соседей? Исключено. Данила в городе на смене и появится только завтра, соседка слева, правильная бабушка Зинаида Григорьевна с обязательными парниками и яблоньками, ложится спать с темнотой, непременно посмотрев программу “Время”. Правда, и просыпается на рассвете, начиная полив-прополку. Внучки бабы Зины? Тоже нет, обеих девочек семи и двенадцати лет родители увезли в Крым сразу после снятия карантина — деточкам нужны море и солнце.

Я сошёл с ума? Версия интересная, но неправильная. Реальность воспринимается абсолютно адекватно. На экране телевизора в “Вестях-24” кривляется Соловьев, в книжке Кирилла Ершова доблестные исследователи космоса обнаружили инопланетный артефакт и решают, что с ним делать, телефон издаёт привычные для него звуки — кто-то оставил комментарий в моём фейсбуке, “дзиньк!”.

…— Лёня… Лёня!

Очень настойчивый, но не имеющий даже оттенка эмоций зов. Кто-то просто повторяет моё имя. Тихо, уверенно, с навязчивым постоянством.

Моя мама, царствие ей небесное, была человеком верующим, хоть в своё время и партийным. Отлично помню её наставления: твой дом — твоя крепость, услышишь что-нибудь эдакое в ночи, не переступай порог. Сопровождались эти поучения страшненькими историями из её деревенского детства; мол в лесах не перевелась ещё всякая… Всякая пакость. Особенно во время войны её много из чащоб повылезало, а мать с 1941 по 1944 годы провела у прадеда, в Псковской области, под оккупацией была. Я не верил, конечно.

Самое время послушаться материнских советов. Говоря откровенно, страшненький голосок под окном. Чужой.

Единственное, на что я решился, взять фонарик, поднять москитную сетку на окне и взглянуть во двор. Посветил вправо-влево. Никого. — Есть кто?! — гаркнул я. Собственный громкий голос придал уверенности. — Эй?! Тишина. Где-то в лесу слабо чирикнула птичка.

Лучик фонаря упал на “Прадик” — как раз на водительскую дверь. Четыре новых царапины, на этот раз вертикальные, ниже вчерашних. По приезду из города их не было. — Да что за?.. — вслух сказал я. Темнота за оградой не ответила.

“Ты точно уверен, что ничего не притащил с собой с “короткой дороги” — возникла гаденькая и нелепая мысль. — Что ничего оттуда не “прилипло” к машине?”

Я машинально перекрестился.

Козья глушь, чтоб её…

Ясное, очень солнечное и тихое утро к беспочвенным страхам не располагало. Урчит кофе-машина, переругиваются скворцы за окном, бубнит новостная программа на телеэкране. Ночное беспокойство (хотя слово “беспокойство” довольно поверхностно отражает истинное положения дел!) поутихло. Надо думать, что многоучёные антропологи не зря сделали вывод о “подсознательном” и “иррациональном” страхе темноты у нашего биологического вида: всё-таки что при свете, что без него, материальный мир абсолютно одинаков.

Миллионы лет назад отдалённых предков людей опасность подстерегала именно в темноте, — крупные кошки, нападавшие из лесного мрака, — отсюда и появился неистребимый рефлекс бояться тьмы и сумерек. Да только из кошачьих в обозримом радиусе наблюдается один Маркентий, перекормленный и не особо активный кот Зинаиды Григорьевны, который даже на участок-то из дома выходит только посмотреть на шмелей, опыляющих флоксы. С таким хищником опасаться нечего, он всё и вся проспит.

Но сейчас толстый палево-серый Маркентий сидел около моей машины и не то с недоумением, не то с опасливым интересом пялился на водительскую дверь с восемью царапинами: четыре наискосок, четыре новых почти вертикально. Я слышал конспирологическую теорию, будто кошки “видят невидимое” — объекты, человеческим глазом не воспринимаемые.

— Кис-кис, — позвал я Маркентия. — Что там такое?

Котище отвлёкся, глянул на меня, развернулся и нырнул под забор хозяйского участка.

Кстати, а почему бы не заглянуть к Зинаиде Григорьевне? Вдруг она тоже что-то странное ночью слышала? Впрочем, тут без вариантов — ведущие здоровый образ жизни семидесятипятилетние бабуси обычно спят как убитые после светового дня, проведённого за возделыванием сельхозкультур на родимых двенадцати сотках.