Кошмар на улице Вазир - страница 3
Мы стали настолько хороши, что на учениях при контакте с «противником» действия по БУ-6 были рефлекторными и «ёлочка» зачищала дом очень быстро. В моей голове набатом звучали слова «дерзость, агрессивность, подавление, сближение и уничтожение». Думая о тренировках в Штатах, я успокоился и задремал, пока звуки интенсивной стрельбы из лёгкого стрелкового оружия не подбросили меня. Я выскочил из койки в исподнем и бронике. Один из командиров отделений моего взвода успокоил меня, что это учебные стрельбы на передовой базе. Я почувствовал себя идиотом. Так и представил себе, как кто-то из моих старослужащих солдат говорит: «Добро пожаловать на войну, ЦЕЛОЧКА!»
Успокоившись после переделки с этой ночной стрельбой, я опять погрузился в беспокойную дремоту. Но некоторые желудочно-кишечные проблемы (которые можно было отнести на счёт плохо вымытых рук), таблетки для преодоления «мести Монтесумы»[3] и стресс от пребывания в боевой зоне породили у меня ночные кошмары о встрече с «неминуемой судьбой».
Для понимания того, что я пытаюсь изложить на этих страницах — объясню, как эти кошмары разыгрывались. Действие каждого сна разворачивалось в одно и то же время, в одном и том же месте, и с одним и тем же набором персонажей как с одной, так и с другой стороны. Хоть я и продолжал спать, каждый из моих страшных снов был отдельным от предыдущих, причём я не помнил, что происходило в предыдущем. Единственное, что проходило нитью через мой беспокойный сон — обновляющийся ото сна ко сну приобретённый опыт. К счастью, опыт тех кошмаров, когда я применял его в реальности, в определённой степени приводил к успеху.
Когда я проснулся, кошмарные сны и опыт, извлечённый из них, слились в моём сознании в один сплошной поток. Проснувшись, я сразу же записал ночное видение, чтобы избежать его повторения в реальной жизни.
Кошмар первый: избегай очевидного
В первый раз под огнём, и хотел бы лежать,Не смотри ты на тех, кому больше не встать,Сам-то жив — то удача! Ты верь в её стать,Маршируй-ка на фронт — по-солдатски.Марш, марш, марш, как солдат,Марш, марш, марш, как солдат,Марш, марш, марш, как солдат,Воин королевы!«Юный британский солдат»Редьярд Киплинг
Взрыв был умопомрачительно громким. Даже удивительно, как водитель подбитого грузовика умудрился удержать направление и остановить машину метрах в ста от места взрыва. В хаосе и дыме взрыва водитель второй машины вмазался в только что образовавшуюся воронку. У подбитого грузовика были спущены три шины и из него, как из решета, хлестали различные жидкости. Стрелка в турели не было видно. Вторая машина явно застряла в воронке. Внезапно меня охватил страх: подумал, что турельного стрелка не видно потому, что он убит и что мы стали лёгкой мишенью, обездвиженной двумя нашими машинами — подбитой и застрявшей. Я начал прикидывать, чем располагаю для, как тогда казалось, «последнего парада Кастера[4]».
Пять пулемётных машин с 24 солдатами и одним переводчиком отправились на задание с передовой операционной базы. На задание, цель и смысл которого внезапно вылетели из моей головы. На турелях пяти машин отряда мы имели два тяжёлых пулемёта 50-го калибра, автоматический гранатомёт Марк-19 и два средних пулемёта М240. Это не выглядело особенно внушительно против моей среднепотолочной прикидки о возможных 1250 «плохих парнях» в этой части города.
Пока я просто сидел в шоке, мои взводный сержант и санитар уже бежали к подорвавшейся машине. Радио ожило. Старшим экипажа подорванной машины оказался парень, вернувшийся в Ирак во второй раз. Он спокойно доложил, что стрелок оглушён, а машину требуется эвакуировать на трейлере. В остальном всё было нормально. Группа солдат уже работала над застрявшей машиной, прикрепляя трос лебёдки. Похоже, смогут вытащить застрявший грузовик из воронки. Я начал приходить в себя, взял микрофон и доложил в штаб нашу ситуацию. У нас здорово бабахнуло… и больше ничего. Походило на то, что сценарий «последнего парада» не будет разыгран.
Пока одни солдаты заняли оборонительный периметр, другие соображали, как разобраться с нашими автомобильными проблемами. Оглушённый стрелок начал приходить в себя, хотя и жаловался на дикую головную боль. Я наблюдал за солдатами, заканчивавшими закрепление буксировочного троса, когда один из них мешком рухнул на землю, а остальные рассыпались в разные стороны. По моей машине как будто град застучал. Стрелок скатился вниз, матерясь последними словами. Я глянул в окно — определить, откуда стреляют — и тут бронестекло треснуло и разлетелось осколками прямо перед моим лицом. Игра продолжалась! Плохие парни явно были поблизости и готовились к чему-то большему.