Космический десант - страница 45

— Кроутер.

— А-а, не забыл? Да, такое забыть невозможно. Впрочем, тебе наплевать было на Берни, не так ли, Капитан? Ведь он не был твоим братом. Конечно, почему тебя должно волновать то, что случилось с ним?

— Меня волновало то, что с ним случилось.

— Да уж, наверняка. Вплоть до того момента, как ты убил его.

— Я не убивал вашего брата, Кроутер. Я не убивал Берни.

— Ага, ты просто стоял и смотрел, как он умирает. Ты чувствовал тогда что-нибудь, Лукас? Хоть что-нибудь? Или просто смеялся?

— Кроутер…

— Заткни свою пасть! Не желаю тебя слушать! Сколько раз молил я Бога, чтобы он дал мне возможность расквитаться с тобой за смерть Берни, и вот, наконец, Господь предоставил нам такой шанс: ты нарисовался в нашем магазине. Поначалу я тебя не узнал. Видеозапись суда над тобой, которую удалось заполучить отцу, была не очень четкой, да и ты выглядишь совершенно по-другому без униформы, но я понял, что ты — тот самый Лукас, как только увидел твою фамилию. Я заставлю тебе пожалеть о том, что ты прибыл на Джеросс, Лукас. Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты некогда появился на свет.

«Я уже давно жалею об этом», — хотел сказать Лукас, но Кроутер не поверил бы ему. Невозможно убедить человека, охваченного такой ненавистью. Нужно просто искать путь к отступлению…

— Боишься, да? Может, тебе так же страшно, как Берни за секунду до его смерти? Держу пари, сейчас тебе не хочется умирать, не правда ли, Лукас? Зато ты славно повеселился на суде. На судилище, которое признало тебя виновным… а затем тебя выпустили на свободу.

— Не совсем так, Кроутер. Если вам известно о суде, вы должны знать об этом.

— Но ведь ты здесь, а не в тюрьме, не так ли? Ты на свободе. И живой. Ты погубил двух членов своего экипажа, а сам наслаждаешься свободой. Бедняга Берни, он всегда был неисправимым романтиком. Ему следовало остаться на Джероссе, но его тянуло к звездам… И он не мог знать заранее, что встретит людей, подобных тебе. Как тебе вообще удалось стать офицером, Лукас? Неужели никто не понял, что ты за подонок?

Лукас не стал напрасно тратить слова. Кроутер не слушал его, слишком долго вынашивал он мысли о мести, чтобы внять голосу разума.

— Ты за все заплатишь сполна, Лукас, — продолжал он. — И на этот раз ты не отделаешься «реабилитацией».

Он кивнул своим братьям. Лукас попятился, не спуская глаз с лица Кроутера, потом вдруг метнулся влево, пытаясь обогнуть продавца, чтобы оказаться у двери. Ему удалось сделать это, он схватился за ручку двери и потянул ее на себя, приоткрыв немного. Но тут один из братьев сзади нанес ему удар в спину, который бросил Лукаса на металлическую дверь, снова захлопывая ее. Чьи-то пальцы ухватились за волосы Лукаса и протаранили его головой металл. Из глаз пилота посыпались искры, а рука, не отпускавшая волосы, отвела его голову назад, готовясь для следующего удара.

— Не торопись Хэнк! — предупредил клерк брата. — Он вырубится, если ты опять саданешь его башкой, и тогда этот ублюдок не почувствует, как будут ломаться его ребра, одно за другим. Или руки. Или ноги. Нам не нужно, чтобы он умер, мы просто отметелим его. Но отметелим так, что ни одна больница не сможет вернуть его в прежнее состояние. Так, чтобы остаток своей поганой жизни он мечтал бы о смерти.

— Ладно, — пробурчал Хэнк и, взяв Лукаса за плечи, резко развернул его лицом к себе. Голова пилота дернулась, он не мог сфокусировать взгляд, но понимал, что должен двигаться. Лукас как бы обмяк и, почувствовав, что захват Хэнка немного ослаб, изо всех сил рванулся в сторону. На какое-то мгновение Лукас высвободился, но тут же на него обрушилось другое тело, отчего он рухнул на пол, ничком. Твердое колено уперлось сверху в. его спину, не давая ему возможности перевернуться. Тяжелый ботинок саданул Лукаса в бок. Потом еще раз. И еще. Затем снова, на этот раз в другой бок.

Он громко вскрикнул, когда затрещали его ребра. Будь у него время подготовиться к боли, Лукас сдержал бы крик, но боль пронзила его тело так внезапно, что он не сумел сделать этого.

— Приподыми-ка его, Уиллис, — произнес сверху задыхающийся голос. — Поставь на ноги!