Космос Юли Чайкиной - страница 41

— Будем говорить здесь?

— Да, — Альберт присел на бортик фонтана и жестом велел всем подойти поближе, — сейчас начнется концерт, нас невозможно будет подслушать.

Ребята, Таисия и Смирнов тоже стянули маски и подошли ближе, молча разглядывая Альберта Меера во плоти.

— Почему именно маска-дракон? — всё-таки поинтересовалась Юля, тоже пристально всматриваясь в его лицо. В реальности оно казалось еще более худым, чем на экране, и даже каким-то изможденным.

— Просто первое, что пришло в голову, — Альберт нетерпеливо отмахнулся, — но к делу! Сначала объясните, кто вы четверо?

Андрей сухо представил однокашников Юли, ученого и журналистку. Альберт неодобрительно качнул головой, но возражать против них не стал.

— Хорошо. С чего мне начать?

— Начните с начала, — посоветовал Смирнов.

От сцены загрохотала волна энергичной музыки в стиле латино. Им пришлось подойти еще ближе, чтобы слышать друг друга. Юля заметила, что глаза ученого лихорадочно блестят.

— Ну, если с самого начала, — Альберт потер небритый подбородок и заговорил медленно, как-бы с трудом, — впервые я оказался на Чако примерно пятьдесят лет назад. Только тогда я еще не знал, что это за планета. Мне было лет пять, я летел с родителями на обычном межпланетном лайнере, рейс с Эдема на Вавилон. Я же родился на Эдеме, это важно отметить, дальше поймёте, почему. При подпространственном переходе случился какой-то сбой, возможно, сильные радиационные или гравитационные помехи, неизвестно. Такое крайне редко, но случалось тогда, да и теперь… Короче говоря, лайнер выбросило на неизвестную планету. В живых остались только я и… еще одна девочка. Не знаю, как нам удалось не погибнуть, я почти не помню сам момент аварии.

Помню, как нас нашли зеленокожие туземцы. Кажется, они приняли нас за пришельцев из «иных миров», но их это не смутило. Они чем-то перевязали наши несущественные ожоги и порезы, накормили местными персиками — вот этот вкус помню отчетливо! — а потом отвели в свой храм, тот самый. И там произошло нечто, для нашей науки пока непостижимое.

Альберт перевел дыхание и немного закашлялся. Он не кричал, но из-за музыки всё равно приходилось напрягать голос.

— И вы оказались в другом месте, — выдохнула Юля. Слова сорвались как-то сами собой, очень тихо, но Меер услышал, да и остальные тоже.

— Именно! — Альберт опять встрепенулся и взмахнул руками. — Моя проклятая память… Помню только, что они что-то сделали у дальней стены, а потом появился просторный световой тоннель. Мы какое-то время шли по нему, а потом оказались на Эдеме, в центральном парке Илона, у мемориала «Первым строителям».

Альберт опять замолчал и вопросительно уставился на них.

— Телепортация? — коротко произнес Андрей.

— Похоже на то. Нас, детей, это всё вроде бы не удивляло, но, очевидно, мы были в шоке от аварии и всего остального и плохо понимали, что вообще происходит. Скоро нас нашли полицейские, отвезли в больницу. Еще через какое-то время установили, что мы с того лайнера, который так и не долетел до места назначения. Но никто, конечно, не мог понять, как мы оказались посреди Илона.

— То есть, вы просто оказались в парке? — перебил Смирнов. — Но там же повсюду камеры, неужели они не засняли момент вашего появления?

— Камеры были, — живо кивнул Альберт, — но как раз в тот момент произошел резкий скачок напряжения в электросетях, и все камеры вышли из строя. Теперь полагаю, это произошло не случайно.

Искать пропавший в подпространстве корабль — это даже не иголку в стоге сена, сами понимаете… И наши смутные воспоминания о той планете едва ли могли помочь. И у меня и у Мегги — так её тогда звали — нашлись дальние родственники, нас забрали из больницы. Нашу историю еще несколько недель обсуждали в инфосети, но скоро шумиха утихла.

Началась обычная жизнь. Но я ничего не забыл и Мегги, видно, тоже. Я учился в Илоне, потом на Вавилоне, изучал инопланетную антропологию и этнографию и даже стал в этих областях этаким авторитетом, хе-хе… И все эти годы я надеялся когда-нибудь найти ту планету и разгадать тайну нашего спасения. И Мегги тоже надеялась.