Красная биология - страница 53
О всех открытиях Бошьян повествовал легко и непринужденно. Собственно, никаких аргументов в обоснование своих тезисов он не приводил. В книге отсутствовали такие разделы, как описание методов работы, не приводился список литературы, хотя автор сыпал фамилиями коллег и предшественников, и многие из этих ссылок были столь интригующими, что специалисты наверняка захотели бы посмотреть сами источники, на которые опирался Бошьян. Текст сопровождали неясные микрофотографии, сделанные с помощью слабенького микроскопа, с изображением мелких пятнышек, кристалликов, каких-то темныx частичек. Пояснения под снимками гласили, что это — микробные клетки, образовавшиеся из вирусов или еще находящиеся в процессе такого преобразования. На многих фотографиях вообще ничего нельзя было разобрать, но в подписях утверждалось, что перед нами «общий вид кристаллов микробной культуры, выделенной из вируса ящура», или «зернистая форма возбудителя инфекционной анемии лошадей». Обязательные для научной монографии (а книга Бошьяна именовалась именно так!) детали, методики обследования животных, отбора проб, приготовления препаратов, микроскопической техники, постановки соответствующих контролей и т. п. не сообщались[23]. Естественно, сколько-нибудь изощренных методов автор избегал. Например, в его работе вообще не предусматривалось применять обязательные для вынесения столь ответственных выводов методы физико-химии, электронной микроскопии[24], типирования форм с применением сложных методов иммунохимии.
Однако столь явные огрехи не помешали Бошьяну в спешном порядке добиться получения степени доктора наук — высшей в СССР ученой степени. Его выводы были объявлены в советской печати совершенно правильными и, сообразно их значению, — выдающимися.
Начало восхвалениям было положено публикацией статьи самого Бошьяна в «Литературной газете» с добавлением «От редакции»>176 (в это время отделом науки редакции заведовал «без лести преданный» Лысенко полуфилософ Марк Борисович Митин — обладатель высокого титула академика АН СССР, приобретший большую силу благодаря участию вместе с П. Н. Поспеловым и другими в составлении биографии И. Сталина>177). В этой вводной заметке книгу Бошьяна аттестовали высоко, она якобы и
«…вызвала живой интерес… Положения, выдвинутые в этом труде, заставляют коренным образом пересмотреть существующие представления о природе фильтрующихся вирусов и микроорганизмов, об изменчивости микробов»>178.
Панегирик был опубликован в «Литературной газете» 20 апреля 1950 года, 6 мая восхваления Бошьяна в этой газете были продолжены, а уже 22 мая на совещании по живому веществу Лепешинская назвала Бошьяна среди тех, кто, по ее мнению, развил и расширил «учение о живом веществе». Лепешинская рассматривала его как революционера в науке, истинного продолжателя славных традиций, настоящего марксиста-ленинца. Она так усердствовала в прославлении Бошьяна, что не боялась ставить свое и бошьяновское имена в опасной близости от имен классиков марксизма-ленинизма:
«Учение Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина помогает исследователю предвидеть возможные изменения в природе, строить те или иные гипотезы и предположения, проверять их и превращать в доказанную теорию.
Руководствуясь учением этих великих гениев науки, мы реализуем теоретические положения Энгельса в повседневной экспериментальной работе. Мы работаем над проблемой происхождения клеток из живого вещества более пятнадцати лет, и до сих пор наши данные еще никем экспериментально не опровергнуты[25], подтверждения же, в особенности за последнее время, есть (работы Сукнева, Бошьяна, Лаврова, Галустяна, Макарова, Невядомского, Морозова, Гарвея, Гравица[26])»>179.
Еще через две недели, 8 июня 1950 года, в газете «Медицинский работник» была опубликована статья профессора Е. П. Калины — автора сходных с бошьяновскими представлений о превращении микробов. В ней Калина называл книгу Бошьяна «выдающимся явлением в научной жизни нашей страны, да, пожалуй, и в мировой науке»>180. В июле о работах этого специалиста с большим воодушевлением писал в «Огоньке» корреспондент Н. Иванов