Красная дюжина. Крах СССР: они были против - страница 9

Короче, горбатого могила исправит, так, кажется, говорят. Есть такое в английском (вернее, в американском) понятие: быть pushy, что зачастую переводится как «наглеть», «проявлять нахальство». О нет, отнюдь. Язык действительно постулирует ментальность. «Быть пуши» = добиваться своего, стоять на своем или, процитирую БГ, брать свое там, где ты видишь свое.

На излете своего пути Уинстон Черчилль (Winston Leonard Spencer Churchill) выступил. Выступил во всех смыслах. Его попросили впечатлить речью студентов & поклонников. Адепты знаменитого политика съехались со всего Соединенного Королевства, дабы внять мудрости великого человека. А человек взошел на трибуну и сказал:

— Никогда, никогда, никогда не сдавайтесь.

Все. Только это. Лаконичный завет. Каким он, собственно, и должен быть. Аудитория была разочарована. Но речь вошла в историю. Как и сам оратор. Не отступать. Верить в себя. Стать той самой упрямой лягушкой, которая триумфально сбила мускулистыми лапками в масло все молоко кувшина-западни. Если ты красивая и умная рептилия, твоя пупырчатость и перепончатость конечностей твоих суть адекватны параметрам публики, ты победил(а). Ну а коли ты лягушка неформатная, то естественный отбор рыночных (и не только) отношений швырнет тебя со скалы подобно селекционным жрецам тупой и недальновидной Спарты. Макашов оказался рептилией неформатной, очевидно.

У этой беседы была предыстория. Пока вице-президент СССР Янаев сидел в тюрьме, «Новый Взгляд» опубликовал интервью с его супругой:

«Если шеф КГБ Крючков затри с половиной года в своей квартире две ночи провел, маршал Язов в просторном особняке на улице Косыгина вообще не ночевал, то и Геннадий Иванович, небось, не баловал дом в Плотниковом переулке своими визитами. Вот сейчас спросим у Розы Янаевой и узнаем.

— Я вам больше скажу: выпусти сейчас Гену из тюрьмы, он не найдет, где живет. Вот вы смеетесь, а ведь на самом деле так совпало. У нас была четырехкомнатная квартира в Кунцеве, где, кроме нас с Геной, еще жили бабушка, двое наших детей. Потом дочери вышли замуж, и мы решили разъехаться. Нам так долго искали две двухкомнатные квартиры! Предлагали в основном четырехкомнатные, а я говорю: «Гена, ты с ума сошел. Что мы там будем делать вдвоем?» В те квартиры, от которых я отказалась, сейчас Андрей Козырев, Гарри Каспаров въехали. Здесь же, в этом доме. Ну, вы у Шениных видели — большая, огромная площадь, холлы, прекрасные комнаты, куда нам столько? Вы знаете, я представить себе не могла, что в Москве такая проблема с двухкомнатными квартирами. Просто беда! Гена даже сердился на меня: «Ну, нет свободных двухкомнатных квартир в столице!» А я в ответ: «Даже для вице-президента?» Пришлось аппарат президентского совета подключать. Спасибо предусмотрительности Шеварднадзе, который к своим четырем комнатам пристроил пятую, а эти две оставил для прислуги. Вместо подданных Эдуарда Амвросиевича сюда въехали мы.

Собственно, переезжала я одна. Гена в семейные дела не лез, ему государственных забот хватало. Последний год он в основном жил на даче и тоже, кстати, не из-за каких-то там удобств, а из-за охраны. На даче у них свой домик был, а в городе приходилось всю ночь тесниться на неудобном топчане. Гене неловко было ребят стеснять, и он ездил на дачу. Вот… Рассказываю дальше. В этой квартире нас прописали в начале июня 1991 года, но въехала я в нее 16 августа. Ремонт делали. Квартира-то шесть лет с момента постройки дома без хозяев стояла. Ремонт, кстати, за наш счет. Когда Гену арестовали, на меня сразу все накинулись: за покраску две тысячи, за побелку — три… А у меня и доходов-то никаких. Я прямо в ужасе. Гена должен был приехать в первый раз сюда 19 августа. Я старалась, вещи расставляла, порядок наводила. Помню, так расстроилась, что накануне, 18-го, он мне не позвонил ни с дачи, ни с работы. Но ничего дурного не подумала. Закрутился, наверное, завтра приедет. А утром включаю радио и ушам своим не верю: ГКЧП, и.о. президента Янаев… Когда услышала, заплакала. До сих пор не пойму, от чего — то ли от восторга, то ли от страха за мужа.