Красная дюжина. Крах СССР: они были против - страница 10
— Первой леди успели себя ощутить?
— Ни первой, ни последней. Это не для меня. Я ведь никогда с Геной нигде не появлялась — ни в поездках, ни на приемах. Меня так все это раздражало, так не хотелось в этом болоте мараться. К своему счастью, я даже не успела с Раисой Максимовной познакомиться, хотя и пришлось выслушать от Гены, сердившегося, что я нарушаю протокол.
Мое поведение усложняло мужу жизнь, но по-другому я не могла. Однажды позвонил генерал… фамилию не помню, начальник личной охраны Горбачевой, и передал приглашение от Раисы Максимовны, намекнувшей, что мне необходимо показаться, поскольку мое отсутствие становится неприличным. А я все же отказалась. Повесила трубку и подумала: надо было спросить, на каком троллейбусе к вам добираться. Я ведь никогда служебным транспортом не пользовалась, к Гениному «членовозу» близко не подходила, понятия не имею, как он выглядит внутри. Из-за отсутствия машины я с дочерями и на дачу к мужу редко ездила — электричка, а потом еще сорок минут пешком. Нет уж, лучше в городе.
— Неужели жене вице-президента не положена машина?
— Не знаю, может, и положена, но я ею не пользовалась, говорю еще раз. Я и Гене как-то сказала: я знаю, как в народе смотрят на Мишу с Раей, ты хочешь, чтобы мы еще одну пару создали? Никогда, костьми лягу! Я же поняла, что они — там, наверху, — из моего мужа марионетку надеялись сделать, человека, которого можно подставить, все на него свалить. Я в этом участвовать не желала. Брешь, амбразуру Геной закрывали. Лидеров не так уж много. Даже демократы, как ни стараются, а не могут воспитать никого, кроме Ельцина. И у Миши колода тоненькая была. Но Горбачев с Геной просчитался, чему я страшно рада.
Гена работал, не думая о наградах и должностях. Вот он объехал почти весь мир — сначала по линии Комитета молодежных организаций, потом обществ дружбы с зарубежными странами. Где только Гена не бывал. А много у нас импортных вещей в квартире? Он и меня никогда с собой не брал, хотя мог. Гена другой, он не заботился о личном благе. Не то что, к примеру, наш сосед Шеварднадзе, который успел перед отъездом в Тбилиси приватизировать московскую квартиру.
Да, Гену и его товарищей по «Матросской тишине» обвели вокруг пальца. Что ж… Во время последнего свидания муж показал мне свои бицепсы. Он в камере постоянно зарядку делает. Говорит: выйду отсюда и обязательно кое-кому морду набью. И добавляет: тогда меня опять посадят. Я смеюсь — пусть, ради такого дела можно и посидеть. А вообще, я считаю, страдать за Родину — это великая честь».
Добавлю, что этот материал в «Новом Взгляде» озаглавлен был «Янаев обещает кое-кому набить морду». А вот, собственно, и «нововзглядовская» беседа с самим главой ГКЧП:
«Не будем попусту терять время ради морализаторства на тему о причудах и превратностях судьбы. И без лишних слов все понятно: принцип качелей — то вознесет, то оземь шмякнет.
Стремительный взлет, а затем и безудержное падение Геннадия Янаева происходило на наших глазах. Правда, головокружительная карьера первого и последнего вице-президента Советского Союза была сколь крута, столь и непродолжительна. Поэтому многие, пожалуй, так и не успели толком рассмотреть, что же за человек Геннадий Иванович.
— Как говорится, лучше позже, чем… Расскажите немного о себе — откуда вы, какого роду-племени?
— Родился я в печально знаменитом 37-м. Жила наша семья в Горьковской области. Мать работала по сельскому хозяйству, агрономом. Она фактически одна воспитывала троих детей. Это была железная женщина, жизненную закалку я получил именно от нее. Я очень тяжело переживал кончину матери, хотя она и умерла в преклонном возрасте…
Я закончил Горьковский сельхозинститут по специальности инженер-механик. Тогда была модной песня «Здесь, на далеком Алтае, голос мне слышится твой», и я, исполненный комсомольской романтики, выбил себе направление в Алтайский край — с превеликим, кстати, трудом. Направление-то я себе выбил, только меня там никто не ждал. Помыкался я в одном колхозе, в другом и… вернулся в Горьковскую область. Долго не мог найти себе работу, пока не устроился начальником торфомелиоративного отряда, лазал по болотам, торф заготавливал. К 63-му году дослужился до начальника «Райсельхозтехники». Потом меня совершенно неожиданно избирают вторым секретарем обкома комсомола. Вскоре я стал первым.