Красная жемчужина - страница 4

Прошло мгновение, и она покачала головой. Бритта не должна была знать, в какой комнате меня можно найти. Я каждый раз требовал разные.

− Тогда ты за мной следила? Шла за мной? − спросил я и тихо поцокал языком − во мне опять вспыхнуло раздражение. − Мы об этом еще поговорим.

И мы поговорим, потому что это не должно повториться. Но сейчас?.. Она уже здесь. Воспоминания и тревоги ненадолго отступили, и она... она пахла по-другому. Приятно.

− Но, наверное, не сегодня. Ты такая странно тихая.

Я помнил, что Бритта тихой не была. Она трещала без умолку. Остроумна, даже чересчур. Сейчас передо мной предстала совершенно иная сторона горничной. Возможно, она хотела сегодня казаться более загадочной.

− Ну и обойдемся без разговоров.

Я стянул через голову тунику и швырнул в сторону.

Она застыла как вкопанная, но ее свежий и сладкий аромат усилился, стал насыщеннее от возбуждения. Обещание безмолвного первобытного удовольствия повлекло меня к ней.

− Не знаю, во что ты сегодня играешь. − Я схватил ее капюшон сзади, а другой рукой обвил за талию и прижал к себе. Она ахнула, и мне понравился этот тихий звук. − Но хочу разобраться.

Я поднял ее, и руки в перчатках легли на мои плечи. Дрожь, пробежавшая по ее телу, усилила мои ощущения. Всё в ней казалось другим, и я невольно подумал, как же сильно напился, когда был с ней в прошлый раз. Я отнес ее к кровати, уложил на спину и опустился на нее. Обольстительная смесь мягкого и твердого подо мной внезапно застала меня врасплох. Этого я тоже не помнил. Кажется, Бритта худенькая, а здесь есть изгибы − такие роскошные, что я не мог дождаться, чтобы развернуть плащ и исследовать.

И, проклятье, как бы это ни было дико, но в душе я обрадовался, что на прошлом свидании с ней был пьян в стельку. Потому что... это казалось новым и не чувствовалось рутиной ради конечного результата − тех моментов, которые прогоняли воспоминания. Но я уже и не думал о холодных, жестких руках, когда наклонил голову и вложил свою благодарность в поцелуй − единственный доступный способ сказать спасибо.

Ее губы были такими мягким и сладкими. Она втянула воздух, и я углубил поцелуй насколько мог, не выдавая себя. Протиснул язык между разомкнутых губ так, как, надеюсь, сделаю позже между ее бедер. Я коснулся ее языка, втягивая ее вкус. Она содрогнулась подо мной и вцепилась пальцами в мои плечи. Аромат ее возбуждения усилился, и я почувствовал то, что могло быть только робким прикосновением ее языка к моему. И тут меня словно молнией ударило.

Это тело в самом деле не казалось таким, как я помнил.

И я вообще не помнил этого вкуса и сладкого, свежего аромата медовой дыни.

В поцелуе Бритты не было ничего даже отдаленно робкого. Насколько я помнил. Она целовалась как изголодавшаяся, с того момента, как наши губы соприкасались, и до того, как размыкались. А девушка подо мной целовалась как...

Как гораздо менее опытная, чем те, с кем я обычно проводил время.

С тяжело бьющимся сердцем я оторвался от ее губ и поднял голову.

− Ты кто такая?

Она не ответила. Какую бы игру она ни затеяла, я завязал играть, не зная своих карт. Я потянул назад капюшон, открывая ее лицо...

Ни хрена себе!

Мгновение я не мог поверить в то, что вижу. Я так редко испытывал потрясение, что чуть не рассмеялся. Я уставился на ее лицо − ту часть, что мог видеть. На ней была белая полумаска, как и на многих посетителях «Красной жемчужины», но я все равно узнал, чье тело сейчас лежит под моим, чей вкус еще держится на моих губах. Я поверить не мог, рассматривая широкую маску, прикрывающую лицо от щек до лба.

Невозможно. Но это была она. Я где угодно узнал бы очертания челюсти и этот рот − эти полные, изогнутые, как лук, губы цвета ягод. Это всё, что вообще было доступно взорам людей. Только боги знали, как я старался уловить хоть немного того, что скрывалось под проклятой вуалью, когда следил за ней и ее королевскими гвардейцами в садах замка; когда наблюдал за ней и ее камеристкой. Всего несколько раз я видел, как она улыбается, и еще реже слышал, как она говорит. Но я знал этот рот.

Это была та, о ком я только что говорил в этой самой комнате.