Красота - страшная сила - страница 12

Ну почему они не оставили ее, много лет назад, в покое! Тогда сегодня за столом редактора сидел бы нормальный человек, а не Саддам Хуссейн (с усами и прочими причиндалами) в юбке из фирменного магазина Прада.

Как и Маргарет Тэтчер, Труди всюду оказывается победительницей. И даже в отношениях с супругом, которого зовут Деннис. Она вела себя с ним не лучше, чем с нами, а этот бедняга даже после рабочего дня не смел укрыться от нее в баре в надежде, что однажды в понедельник в каком-нибудь «Медиа Гардиан» появится вакансия получше. Деннис был не последним человеком в Сити и зарабатывал больше, чем Труди, но это не мешало ей обращаться с ним как с трехлетним мальчиком, написавшим в штаны.

— Деннис, почему ты, черт возьми, все еще торчишь на работе? — закричала она в трубку, так что весь офис содрогнулся от ее резкого голоса. — К нам на ужин придут Вивьен и Джон Поль. Мне нужно, чтобы ты был дома, когда приедут из ресторана накрывать стол, а я иду делать маникюр после работы…

Через пять минут начальница вышла из кабинета и, стуча своими низкими каблучками, направилась к корпоративной машине, которая уже ждала ее, чтобы отвезти к Найтсбридж.

— Вот оно что! Значит, ты должна сидеть на работе пока не напишешь две тысячи слов, а она пошла делать маникюр. Как мило, — сказала Натали и исчезла под своим столом. — Давай лучше выпьем винца.

Натали вновь появилась с бутылкой дешевого «Мерло». Мы привыкли работать до позднего вечера, и у нас даже была хоронушка для спиртного, которое помогало продержаться в томительное темное время после шести вечера.

Я вернулась домой за полночь. Свет в квартире был погашен, и лишь вспышки телевизионного экрана освещали разгром в помещении. На паласе нелепого фиолетового цвета (квартиру мы снимали меблированную) валялись коробка из-под пиццы, несколько пивных бутылок и груды окурков. В комнате сильно пахло марихуаной; судя по запаху, травку курили ямайскую, и это была хорошая травка. Бекки лежала на диване, в одной руке она держала сигарету с марихуаной, в другой пульт. На экране телевизора какой-то толстый краснорожий мужик, типичная деревенщина, рассказывал Джери Спрингеру, как он крутил роман с собственной падчерицей.

— Ходила куда-нибудь? — лениво пробормотала Бекки, продолжая лежать в той же позе и не отводя глаз от телевизора.

— Нет, работала. Ведьма меня задержала. — Я сбросила ноги Бекки на пол и рухнула на диван рядом. Бекки вяло протянула руку с сигаретой.

— Покури, у тебя был трудный день.

Когда я рассказала про звонок из «Скорпион ТВ», она оживилась, насколько это было возможно в ее обкуренном состоянии.

— Кру-у-то, — протянула она, как и все уроженцы Глазго. — А ты подыщешь и мне там работенку, когда разбогатеешь?

— Я пока сама еще не устроилась, — ответила я.

— Да, понятно, но если все-таки устроишься. Не забудешь старую подружку?

Подружками мы с Бекки были и в самом деле закадычными: вместе заканчивали университет, вместе переехали в Лондон. Бекки — натура непростая, можно сказать, яркая индивидуальность. Получив диплом юриста и полная радужных надежд, она отправилась на юг, но вскоре, увы, поняла, что юриспруденция не для нее, а пара попыток начать карьеру в области маркетинга на должностях, совершенно губительных для интеллекта, выявила ее полную профессиональную непригодность. Эта девица не умела ни следовать элементарным правилам, ни ладить с начальством. Ни на одном рабочем месте она не смогла продержаться более полугода. Сейчас Бекки работала поваром в тайском ресторане в Ислингтоне. Эту работу ей удалось найти прошлым летом, когда она оттягивалась в Кох-Самуи, и я хорошо знала, каким именно образом: просто переспала с сыном хозяина ресторана.

— Разве у вас, телезвезд, не бывает личных поваров? — в голосе Бекки звучала надежда. — Хоть я умею готовить всего только лепешки по-тайски да зеленый карри, но ведь это твои любимые блюда, правда же?

Бекки с трудом поднялась с дивана и переместилась в мою комнату, чтобы помочь мне подходяще одеться для встречи с Джасмин. Мы остановились на черных, облегающих бедра брюках-клеш и розовой футболке со словами «Твоя мечта» на груди, купленной на Камденском рынке. Я влезла в этот наряд, а на ноги нацепила остроносые сапожки на высоких каблуках.