Кража - страница 12

Войдя в соседний кабинет, Солдатов сразу заметил оплошность своих сотрудников. Шахов и парень в коричневой куртке под замшу сидели рядом и шептались. Инспектор Тибиркин поглядывал на задержанных и был доволен, что они ведут себя пристойно. Солдатов понял: опытный Шахов уже научил приятеля, как себя вести на допросе, в чем признаться, от чего отказаться.

«Ну Тибиркин! Ну простак! — ругнулся про себя Солдатов и почувствовал, как запылало его лицо. — Неужели таких вещей не понимает, что рассадить надо было. По одному же делу проходят…»

— Здравствуйте, товарищ начальник! — складный и симпатичный Шахов быстро встал и с подчеркнутым уважением посмотрел на Солдатова. — Меня вот с этим молодым человеком ваши милиционеры на «газике» доставили. Не думали, что в свидетели попаду, — его сухое, чуть скуластое лицо тронула улыбка. — Кем, кем, а свидетелем еще не бывал. Непривычно.

— Обвиняемым быть привычней? — усмехнулся Солдатов.

— Это теперь не для меня. Я давно завязал, товарищ начальник.

— Рад за вас. А вы кто такой? — обратился Солдатов к парню в куртке.

— А вы кто такой? — парень вызывающе развалился на стуле.

— Ну-ка встаньте! — неожиданно громко потребовал Тибиркин. — Встаньте как полагается!

— Я дрессированный, что ли? — Парень нехотя поднялся, вынул руки из карманов, начал поправлять сбившийся на сторону широкий шарф. — Постою, я здоровый…

Солдатов подошел поближе, внимательно взглянул ему в глаза. Вызывающая медлительность и грубоватость парня не что иное, как поза, стремление доказать, что он спокоен и все происходящее для него нипочем.

— Не фасоньте, Мартынов, — мрачно проговорил Тибиркин, тоже, видно, правильно оценив поведение парня.

— Где работаете? — спросил Солдатов.

— Нигде.

— Что так?

— От работы не будешь богат, станешь горбат. — Парень держался заносчиво.

— Он сторожем в автобазе, — подсказал Тибиркин.

— И то молодец, — добродушно проговорил Солдатов. — Но специальность-то не по годам. Неужели на другую духу не хватило?

— В колонии приобретет, — не удержался Тибиркин, — и слесарем и токарем…

Мартынов пренебрежительно фыркнул, поправил волнистые волосы.

— На токаря у меня таланта нет. — Он дерзко уставился на Солдатова. — Постараюсь в колонии на нарах отлежаться.

— Заскучаете. Самая тяжелая работа — не работать. — Солдатов заметил, как ухмыльнулся Шахов.

— Молодец, Мартынов! Давайте еще что-нибудь интеллектуальное изобразите.

— Вы бы мне завтрак изобразили, можно бутерброд с сыром, ветчинкой и чашечку кофе, — уже нагло проговорил Мартынов и скосил взгляд в сторону Шахова.

— Не за того выдаете себя. Плохо получается. Так вор себя не ведет. Порядка не знаете, — рассердился Тибиркин.

— Хватит учить-то. Давайте в камеру сажайте!

— Еще насидитесь на плацкартных местах, там это у вас быстро пройдет, и хамство тоже…

— Ну ладно, потолковали, и будет. Идите со мной, — Солдатов легонько подтолкнул Мартынова к двери. Как только они вошли в кабинет, Солдатов сразу почувствовал резкую перемену в поведении парня.

— А того мужика тоже в камеру посадят? — спросил он, уныло глядя себе под ноги.

«Какого?» — удивился Солдатов. Коротенькое слово «мужик» сразу раскрыло Мартынова. Он уже пытался отгородиться от Шахова. «Мужик», дескать, чужой, незнакомый, случайный встречный. Это был результат их тихой беседы в кабинете у Тибиркина!

— Ну того…

— А почему вы его мужиком зовете? У него имя есть…

— Откуда мне знать имя! В первый раз увидел его.

— Да? Это уже не назовешь провалом памяти. Здесь самое настоящее вранье, притом еще неумелое. Как же тогда вы вместе очутились в подъезде? Что-то тянуло вас друг к другу, сила какая-то непонятная… А?

— Он туфли продавал, а я… — запнулся он, — я рядом оказался.

— Мимо проходили? — участливо спросил Солдатов.

— Вроде того… Шум, крик, женщина в чулках побежала… А меня вот сюда — как грабителя…

— Вот что, не крутите ни мне, ни себе голову. Не надо. Мне доложили — на сумочке очень хорошо отпечатались ваши пальцы. И следы этого… как его… «мужика». И люди говорят: вы вместе с ним в комиссионке были.

— Ну и верьте людям, если мне не хотите! — устало вздохнул парень.