Кресло Бэнко - страница 3

Рассказ, предложенный вниманию читателя, рассчитан на извечное любопытство людей ко всему пугающе-необъяснимому в нашей собственной психике. Кажется, чем невероятнее рассказ такого рода, тем больше хочется поверить в него. Нередко это подспудное желание поверить сказывается в преувеличенном негодовании по поводу «всяких небылиц» или в упорном допытывании у специалистов, «может ли это быть», — словно нас оскорбили в лучших чувствах. И тем не менее большинство людей прочитывают такие рассказы от первой до последней строчки!

Итак, «может ли это быть»?

Бэнко, убитый по приказу Макбета, внезапно является новому властителю, своему убийце. Макбет как человек здравомыслящий прежде всего отвергает　мысль о призраке и в бешенстве обращается к приближенным: «Кто это сделал, лорды?». Ему еще ничего не приходит в голову, кроме двойника или чудовищной интриги тех, кто намерен сбросить его с трона. С точки зрения психолога, примечательно то, что Макбет видит в окружающих самого себя, приписывает им безусловную готовность к тому же преступлению, какое совершил он сам. Вот не совсем тривиальный поворот проблемы совести: совершающий преступление отчетливо сознает, что он реализовал некоторую чрезвычайную «возможность» в отношениях между людьми; сравнительно редкое и мало вероятное в человеческом поведении представляется ему теперь достаточно вероятным, чтобы ждать такого же от друзей. Эмоциональным «ядром» переживаний здесь оказывается не что иное, как панический страх. Преступник создает мир, в котором сам же дрожит от страха.

Вообразим человека, который　мог бояться чего угодно, только не встречи с разъяренным львом на городской улице. Однако, по странному стечению обстоятельств, в некий день из зоопарка дважды убежал лев, и нашему герою едва удалось спастись бегством. Теперь «вероятностный ранг» этого события — встречи со львом — для него резко повысился, и он еще долго будет бояться выходить на улицу, смеша нелепыми опасениями здравомыслящих знакомых. На языке современной психологии это называется формированием установки. Установка на встречу со львом чрезвычайно располагает нашего беднягу ко всякого рода иллюзиям — их называют «установочными иллюзиями». Вот уже более тридцати лет эти феномены успешно изучаются психологами Грузии.

Проблема призраков заново освещается и социальной психологией. Специалисты в этой области вообще убеждены, что человек часто видит то, что ожидает увидеть, слышит то, что ожидает услышать. Одни американский исследователь изготовил пару диапозитивов, чрезвычайно похожих по характеру изображения, однако на одном из них был бой быков, а на другом — бейсбольный матч. Тем не менее при наложении диапозитивов друг на друга контуры и пятна почти полностью совпадали. Выяснилось, что мексиканцы, разглядывая изображение игры в бейсбол, видят бой быков, а американцы принимают бой быков за игру в бейсбол.

Но если даже в спокойном настроении мы склонны к установочным иллюзиям, то что же сказать о человеке, который одержим страхом?

Племянник-убийца престарелой мисс Фергюсон вот уже год живет в постоянном страхе разоблачения. Отставной следователь Брэнт умело выбрал день — годовщину убийства, и место для следственного эксперимента — комнату, где оно было совершено.

Оставалось только сформировать у мистера Бэдфорда установку на «встречу» с его жертвой, что и было сделано сообщением о призраке, навещающем дом. Нет ничего удивительного в том, что убийца «увидел» свою тетку, хотя драматическая актриса, которой была поручена ее роль, так и не появилась. Куда менее правдоподобно другое. Почему все остальные тоже «увидели» убитую?

Можно думать, что у троих «любителей острых ощущении», с минуты на минуту ожидавших появления актрисы, тоже мелькнула установочная иллюзия. Если бы в наступившей темноте возник некий человекоподобный контур, например белеющее пятно на стене, — в иллюзии троих «экспериментаторов» не было бы ничего необъяснимого. Более того, когда напротив сидящих за столом гаснет яркая лампа, каждый из них может «увидеть» перед глазами светлое пятно и «распознать» в нем то, что ожидалось (как американцы распознавали бейсбол в бое быков). Но у автора в сцене появления призрака нет полного мрака. Сотрапезники, во всяком случае, различают друг друга в полутьме.