Крестики-нолики - страница 12
Лестницы, сконструированные из вытянутых треугольников и пропеллеров, вздымались к шаровидному космическому кораблю со множеством лучевидных крыльев. А вокруг, цепляясь и зависая, карабкались рассерженные существа в прозрачных цилиндрических шлемах. Через шлемы проглядывались искаженные лица с громадными острыми носами, напоминавшими клювы хищных птиц.
На скошенной площадке у вершины корабля, разметав руки-крылья, вытянулась грозная королева Поднебесья. У ног королевы ощетинилась неровная цепочка фрейлин-телохранительниц, направлявших короткоствольное оружие на взбунтовавшихся рабов.
Как появилась рядом Елена, Сергей не заметил.
— Узнал ее? — тихо спросила девчонка.
— Кого ее? — не понял Сергей.
— Вот она, — ткнула девчонка пальцем в одну из телохранительниц грозной королевы.
— Это постановка такая была? — всматриваясь в едва различимое лицо Вероники Галактионовны, неуверенно предположил Сергей.
— Фильма.
— Кино, ты хочешь сказать?
— Вероника Галактионовна говорит — фильма.
Чая с мятой выпили не отрываясь по три чашки подряд. Пока ждали второго чайника, Елена принесла каждому по дрочене[2] из картошки. Сама приготовила… Дрочены так ошеломили, что никто девчонке «спасибо» не сказал. Проглотили и замолчали. Лишь когда Елена притащила второй чайник, Шашапал, облизывая обожженные пальцы, стыдливо спросил:
— А чего ж ты сама не ела?
— Ела я, — успокоила ребят Елена. Вздохнув, добавила: — И хозяйке оставила. Не сомневайтесь.
— Скажи, а в киносборниках твоя… тетя не снималась? — полюбопытствовал Иг.
— Не знаю, — пожала плечами Елена.
— Я случайно… Не подслушивал, просто у себя в нише сидел и паял, — тихо заговорил Шашапал. — Вероника Галактионовна к бабушке в гости пришла. Про болезнь тети твоей говорили. У Вероники Галактионовны что-то с позвоночником произошло… Из-за этой болезни она актрисой не могла работать. И профессию поменяла.
Затихли. Припали к новому чаю.
Отпив полчашки, Иг поднял голову, стал бойко насвистывать «Путь далек до Типперери…», превосходно имитируя тромбон и трубу.
— А теперь давай «Тебя я встречу кочергой»[3], — попросил Ник.
— Весь к вашим услугам! — вскочив со стула, раскланялся Иг. — Елена, древнему пятаку надоело меня лечить. Клади его в копилку.
— Ему на свою могилу надо, — объяснила Елена Игу, принимая монету.
— На какую могилу? — насторожился Сергей.
О существовании этого отсека в комнате никто из мальчишек и предположить не мог. Сергею пришлось проходить боком между ширмой и резным зеркальным шкафом. В крохотную обитель Елены он втиснулся последним. Девчонка легко нырнула под обитый вылинявшим бархатом диванчик на высоких кривых ножках. Долго с благоговейной осторожностью выдвигала из-под диванчика круглую фанерную громадину коробку для елочных игрушек.
Свободного места в отсеке совсем не осталось. Ник и Шашапал заняли диванчик. Сергей, Иг и Елена с коробкой — все остальное пространство пола.
В коробке пряталось кладбище. С крестами в оградках и без оградок. С надгробьями и могильными памятниками. Цветы кое-где лежали. Венки к камням прислонились.
Охраняли погост приземистая церковь и наклонившаяся на правый бок колокольня. По краям кладбища лес из голых деревьев застыл.
Церковь состояла из белого деревянного бруска и пяти разновеликих куполков темно-синего цвета. Кресты на куполках были сотворены из канцелярских скрепок.
Колокольня получилась из двух неровных прямоугольников картона и приклееного сверху, вместо купола, шишака-обломка. С четырех сторон верхней, тонкой части колокольни чернильным карандашом была четко прорисована звонница и по три колокола с каждой стороны.
Лес собрался из высохших отростков сирени и тополя.
Оградки строились из спичек с отгоревшими головками, а совсем низенькие — из выкрашенных акварельными красками почек и разноликих пуговиц.
Среди надгробий выделялись подлинные немецкие награды — солдатские и офицерские Железные кресты. Один совсем новенький, блестящий. Надгробьями служили медали, значки, жетоны, нашивки, кровожадные орлы и черепа от офицерских фуражек. Все они были перевернуты вниз головой. Стояли вверх тормашками.