Крестики-нолики - страница 23

Про всё это в письмах, наверное, не писали. По крайней мере, все остальные люди.

А потом я плюнула и написала. В конце концов, это было не страшнее того, что случилось со мной потом, а многое она уже слышала. Конечно, я не училась на писателя, и потому фразы у меня выходили короткие и резкие. Со стороны, наверное, было похоже, что я рублю дрова или вколачиваю гвозди. Точно такими же были и мысли. Тут же я вспомнила, что именно тогда познакомилась с Ником.

Он припёрся ко мне в хату, выложил на кухонный стол пару потускневших монет вместе с крошками и подсолнечной шелухой и вежливо подождал, пока я отвалю в комнату. Отваливать из хаты совсем я не собиралась — после того, как мне чуть не устроили пожар, я перестала заниматься благотворительностью такого масштаба. Всё, что в тот раз было в загаженной миске, вылетело в раковину, хозяин миски вылетел на лестницу в компании с фиолетовым бланшем, а я с тех пор всегда оставалась неподалёку.

Через полчаса Ник вышел, окутанный клубами едкого дыма, и сел напротив меня покурить. Наверное, это и был какой-то из переломных моментов моей жизни — когда он посмотрел мне в глаза и, видать, не увидел там ничего. Ни страха, ни сожаления, ни сомнений.

— Послушай-ка, — слегонца в нос сказал он, — как я погляжу, ты не прочь заработать.

— Дальше, — предложила я.

— Ну, — чтобы Ник когда-нибудь сразу говорил, что и от кого он хочет? Ни в жизнь. — Пожалуй, я смогу тебе кое-что предложить…

— Это смотря что, — сказала я, размышляя над тем, сразу дать ему в глаз или подождать. Я была убеждена, что он предложит что-нибудь из серии "минет за двадцатку" или что-то вроде того.

— Ну, я не совсем уверен, что стоит вот так сразу об этом… — он посмотрел на струйку дыма, и снова затянулся.

— Хорошо, — согласилась я. — Давай о другом. Об этом поговорим тогда, когда ты решишь перестать трахать мне мозги.

— Я не трахаю тебе мозги, — обиделся Ник.

Так он тянул кота за яйца ещё минут десять, и дело кончилось тем, что его варево на моей плите превратилось в полную шнягу. Это был первый номер программы. А вторым номером он быстро сбацал резервный вариант. Относить эту дрянь пришлось уже мне, в качестве помощника аптекаря, а через неделю — полноправного компаньона. Как вскоре выяснилось, компаньонство не ограничивалось только выбиванием денег за то, что опять же выкруживали мы оба: кроме того, была тема под кодовым названием безопасность.

— Послушай-ка, — говорил Ник обеспокоенно. — У нас проблемы.

— Да? — спрашивала я.

Обычно это начиналось так. Надо было дать ему время повращать шариками.

— Это надо обмозговать, — решал он и извлекал из заначки какой-нибудь припасённый именно для вращения шариками, роликами и всем остальным содержимым черепушки в экстренных случаях стимулятор в виде жидкости или порошка, от запаха которых меня начинало тошнить.

В итоге рождалась идея, простая, как блин — но она срабатывала всегда.

"Безопасность" вскоре превратилась в ещё одну статью дохода. "Нет человека — нет проблемы", — глубокомысленно изрекал Ник. Вот только докторше рассказывать дальше я не собиралась. Не потому, что мне было жалко или лень — я с удовольствием вывалила бы ей любой живописный эпизод со всеми подробностями, — а потому, что не стоило.

Кстати, про эпизод. Это была неплохая мысль. Если она проглотит такое — значит, мне нечего опасаться. Потому что мне относительно легко было орать сегодня самой себе про то, что я никому и ничего не должна, что я — это я, и больше никто другой. Это было днём, и это было наедине с собой. А вот реализовать такое на практике оказалось гораздо сложнее. И страшнее. Не потому, что мне надавали бы по голове — а потому, что я хотела получить от неё больше одного письма.

Хотела.

Без дураков.

И ещё мне снова очень не хотелось обломаться.

Ведь не отправлять же мне было в свой город телеграмму Нику, с просьбой изобразить со мной оживлённую переписку — даже за умеренную плату? Если этот засранец вообще ещё коптил где-то небо.

Я пососала ручку и продолжила сочинять шедевр, который в другие времена и в другом месте послужил бы прекрасным компроматом и укатал бы меня за казённый счёт на элитный северный курорт.