Крестоносцы - страница 13
– Майк, тут один взбунтоваться решил. Под твое командование просится.
– Если тот, кто стрелял, я его возьму, – Фостер рассмеялся. – Остальные тоже никуда не денутся. Чихать на их полковников. Есть дела поважнее.
– Ястреб-3, Ястреб-3, генерал Собора на проводе. Прием.
– Вот черт! – Михальчук вытер испарину со лба. – Сейчас точно пошлет на губу. Такой только команду даст, и все.
– Кто такой генерал Собора? – спросила Джин.
– Наш официальный представитель, командующий.
– Сынок… – раздалось в наушнике.
– Однако, – удивленно пробормотал Михальчук.
– Это первый бой в истории Украинских вооруженных сил! Он войдет в историю! Всех представить к поощрению. Молодцы!
– Понесло… Речи умеют толкать. Советская выучка. Сейчас доложат президенту, а потом и Ющенко позвонят. С них станет. Мы всего-то раз стрельнули, причем сами не знаем в кого.
– Амари-3, Амари-3, – Майк отвлек Джин от излияний украинского генерала, – поступил сигнал от местной полиции. У кирпичного завода группа вооруженных автоматическим оружием людей выкрикивают исламистские лозунги и жгут машины. Нашим приятелям ближе всех туда. Пусть немедленно разворачиваются и выдвигаются.
– Сержант, приказано двигаться к кирпичному заводу, – передала она Михальчуку.
– Понятно, мэм, – кивнул он. – Парамон, глуши Собора, и так все ясно. Поехали к заводу. Где это? – Он посмотрел на карту. – Ага, по трассе. Прокатимся. Жми, Виталька. Парамон стрелком справа, Леха – слева.
– Слушаюсь.
– Тебя самого-то как звать, сержант? – спросила Джин. – Миха?
– Не, – ответил сержант. – У меня кликуха такая, между своими. Вообще Саня я, Александр.
– Будем знакомы, Александр. – Сдернув перчатку, она протянула ему руку. – Мое имя ты знаешь.
– Ни хрена себе. – Сержант пожал Джин руку, явно скрывая смущение. – Амерскому офицеру руку пожать… Такое только в кино видел, встреча на Эльбе. Даже в самых радужных снах не приснилось бы.
– Времена меняются, слава богу, – задумчиво сказала Джин. – Теперь мы работаем вместе. Почему с элеватора ушли? Ты в курсе? – Молодая женщина серьезно взглянула на сержанта.
– Еще б не в курсе, – криво усмехнулся тот. – Наша точка. Мы там и торчали, а наш комбат, Хмелев, приказал мне спросить у арабов, нужны мы им тут или нет.
– Почему у арабов? Он у командования должен спросить.
– Так ты ему вдолби, попробуй! Он же здесь миротворец, мать его. Сюда не воевать приехал, а мирных жителей защищать. Тупая советская башка! К чему ему империалистическое командование, раз он сам якобы все знает? Арабы и ответили: мол, все спокойно, уходите, уходите. Комбат никогда ничего не поймет, даже если ему башку арабы ножиком отрежут. Я ему говорю, элеватор имеет важное стратегическое положение, а он приказал заткнуться, не вмешиваться. Говорит, не понимаешь политической ситуации. Американцы – крестоносцы и захватчики, а мы, украинцы, миротворцы, спасаем мирных жителей. Вот только где тут мирных отыщешь?
– Сам такое придумал? – Джин покачала головой. – Наверняка в штабе коалиции не знают о его убеждениях.
– Хрен его знает. – Саня пожал плечами. – Вряд ли, ведь сам он фиг чего придумает. Тупее пробки. Из Киева его накачали разной лабудой. Дескать, все должно быть точно в соответствии с миротворческой миссией и уставами. Вот он и старается. По этому уставу сегодня, когда поступил приказ прокатиться в город, он такое устроил, мать его. – Сержант безнадежно махнул рукой. – Исламисты, видать, прознали. У нас же своих переводчиков нет, а на самом деле просто деньги тратить не захотели. Мол, как-нибудь обойдемся. Пришлось брать из местных, а они, все как один, работают на две стороны, шпионя в пользу исламистов. Доложили. Утром и началось. Огромная толпа окружила базу, камни стали швырять, стекла побили, а мы? – Парень снова усмехнулся. – Мы не стреляем. Кто только не сбежался. Замкомбрига прибыл, офицеры штаба бригады прибыли, наш комбат. Исламистам все равно, они орут и орут. Всех нас камнями забросали, но мы-то не стреляем. Уже целого стекла ни одного нет, и на БТРе повредили прицел пулемета. Вдалеке, я вижу, – он вытер испарину со лба, – сразу заметны люди, которые суетятся, организуют бучу. Их снять парой очередей, и все мигом закончится. Вся толпа – в основном подростки четырнадцати – пятнадцати лет. Зачем? Пусть орут. Автобусы прикатили, собрались нам путь перекрыть, чтобы мы с базы не выехали к вам на соединение, а наши офицеры стоят, молчат. Никто не может ответственность на себя взять. Друг на друга смотрят – ты или ты? В общем, позвонил генерал Собора, ему доложили. Он выдал команду – они, мол, голодные, пошлите им сухие пайки, тогда сразу разойдутся. Не фига, а? – Михальчук покрутил пальцем у виска. – Послали сухпаи, так они нам все обратно закинули со смехом. Прямо консервными банками по башке, да с камнями, естественно. Вот стыд. Парамон, скажи. – Он повернулся к товарищу.