Крестоносцы - страница 12
– Да, правильно. Давай, Леха. Слушай, Джин, – Михальчук повернулся к ней, – оружие у нас не стреляно. Один раз только пуляли в использованные мишени, а больше не позволили. Кому как от предшественников досталось, тот так и палит. Самим стрелять не разрешают, ведь каждый патрон на счету.
– Вы для чего сюда приехали? Кока-колу продавать? – Джин с явным сарказмом наклонилась к сержанту. – Не подскажешь?
– Ты меня спрашиваешь? – Тот явно разозлился. – Считаешь, я первый день в армии, порядков не знаю? Ты вот его спроси. – Михальчук кивнул на наушник. – Комбата нашего. Все матерится, едрена вошь. Боезапас всего четыре рожка. Много тут навоюешь? Ты вон как обвешалась, хоть и баба, женщина. У нас в помине ничего такого нет. Утром опять пересчитывали. Не дай бог, у кого лишнее. Парамон, заткни комбата, чего ж он так визжит. Слушать тошно. Скажи, помехи, не слышим. Пусть переходит на другую частоту. Послушаем лучше мисс. У них явно порядка больше.
– Амари-3, Амари-3, – Джин услышала в наушниках голос Майка. – Говорит Герцог-6. Джин, как там наши приятели? Готовы? Выдвигаемся.
– Герцог-6, – ответила она. – Я Амари-3. Прием. Майк, у них оружие не пристреляно, боеприпасов нет. Командиров толковых, похоже, тоже.
– С командирами там давно все ясно. Пусть действуют. Сейчас уже поздно менять им оружие.
– Ясно. Сержант, – Джин повернулась к Михальчуку, – приказано выдвигаться. Поехали.
– Поехали, Виталька. – Тот толкнул водителя в плечо. – Амер приказал двигаться вперед.
– Как войдем в город, – продолжал Фостер, – пусть выходят из машин и продвигаются под их прикрытием.
– Ни за что. – Михальчук криво улыбнулся. – Комбат описается.
– Майк, они говорят, им запрещено покидать БТРы.
– Скажи, когда им шарахнут из гранатомета, они сгорят там заживо.
– Сами знаем, но ты послушай, Джин. – Михальчук подсунул молодой женщине свой наушник.
– Стрелять только в воздух! Стрелять только в воздух! – Она услышала, как кричит украинский майор, срываясь на фальцет. – Михальчук, вы слышите, только в воздух.
– Кого мне слушать?
– Я думаю, Майка.
– Тот меня под суд отдаст! Нет, спасибочки.
– Если БТР взорвут, то все, конец. – Джин пожала плечами.
– Верно. Парамон, организуй помехи.
– Минуточку. Готово!
– Я Ястреб-3, Ястреб-3. Вас не слышно.
Рассвело. Через плечо водителя виднелась улица, полная дыма. Впереди горели покрышки и слышались крики бушующей толпы. Через несколько мгновений раздались оглушительные удары по броне – бросали камни.
– Давай, Парамон, лупи!
– Ты чего, обалдел?
– Сделать несколько предупредительных выстрелов в воздух! – снова заверещал в наушник комбат. – Несколько выстрелов в воздух!
– Отойди! Пропадать, так ради мисс и ее Майка, – Михальчук усмехнулся и дал очередь из пулемета. – Да здравствует Америка! Домой в Киев нас точно не пустят. Вы нас, мисс, у себя на ранчо не пристроите, – парень взглянул на Джин, – за скотиной ухаживать, к примеру?
– У меня ранчо нет. – Она покачала головой. – В беде не бросим, не волнуйтесь.
Почувствовав запах жареного, толпа заметно поредела. Камни больше никто не бросал.
– Амари-3. Молодцы! – Джин услышала голос Майка. – Так держать.
– Миха, смотри, они запутались в проволоке. – Водитель показал на второй украинский БТР, который так и не сделал ни одного выстрела.
– Давай маневрируй. Надо прикрыть их, а то ведь пожгут!
БТР встал, перегородив улицу.
В украинском эфире царила полная тишина. Потом что-то затрещало, и послышался мертвецкий голос комбата:
– Парамон, ты стрелял?
– Не, не я. Миха.
– Молодец…
– Амари-3, говорит Герцог-6, – молодая женщина снова услышала голос Майка. – Джин, элеватор и больница в наших руках. Потерь нет. Твои друзья в безопасности.
– Спасибо, Майк. Я волновалась за них.
– Передай украинским товарищам, их полковник устроил скандал нашему генералу. Возможно, их отзовут на базу.
– Да пошли они, – выругался Михальчук, когда Джин передала ему слова Майка. – Кто хочет, пусть возвращается, а мы останемся. Надоело уже по углам прятаться. Раз в жизни приехали на настоящее дело, а дела нет. Стыд один. Скажи своему Майку, если наши сдуют, готов поступить под его командование. Меня не оставят в Ираке. Все равно домой заберут, а там хоть трава не расти.