Крик сквозь стекло - страница 21

— Ага, живой-таки! — обрадовался старшина. — Сейчас-сейчас, парень, я ж и так…

— Се-ерый! — стонуще донеслось из тьмы снаружи.

— Все, последний, Саня! Та-ак… Все! — Тело летчика рыхлым мешком повалилось вниз — на руки и грудь старшины. Поддерживаемый им, Сэнди наполовину сполз на камни и, нелепо завернув за плечо голову, замер; ноги его застряли где-то наверху, за приборной панелью. Попов шепотом матюкнулся и поволок его на себя. Сэнди хрипло взревел; старшина, не обращая внимания, тащил его наружу; Сэнди люто рычал и мотал башкой; извернувшись, старшина перевалился на карачки, сгреб его под мышки и, срывая подошвы сапог и собственное сердце, поволок Сэнди из-под самолета. Задыхаясь, он выкарабкался наружу, — и тут же капитан, крякнув, вывернулся из-под консоли и боком отпрыгнул к ним; длинно хрустя, истребитель тяжело осел, а двое русских подхватили американца и, закинув его руки на свои плечи, сломя голову кинулись прочь, волоком таща стонущего парня. Захлебываясь, они ковыляющим бегом добежали до гряды валунов, разом перевалились через нее в яму и замерли там, всхлипывая одышкой и трясясь. Сэнди застонал и попытался встать, — но капитан вмиг сгреб его за шиворот и пхнул себе под бок.

— Чего он не взрывается? — почему-то шепотом спросил старшина, перевел дух и вдруг хихикнул. — Теперь-то можно!

— А хрен его душу знает… Уф-ф, работка! — капитан осторожно высунулся. — И не горит, сатана. А должен. Капитализм хренов — ничего не понять…

Попов хмыкнул и, ладонью под затылок приподняв голову Сэнди, осторожно стащил с него разбитые очки.

— Ну, буржуй, живой? — улыбаясь, он глядел в черно-белое в темноте лицо.

Кузьменко включил фонарик, прикрыв его сверху козырьком ладони. Сэнди, щурясь, смотрел на них опухшими, в кровище, щелками глаз и… И улыбался черным раздавленным ртом.

— Х-хай!..[70] — косноязычно выговорил он и опять сплюнул.

— Хай-хай, — сердито сказал Кузьменко. — Здорово еще раз. Ну, выходит, жить будешь?

Сэнди завозился, высвобождая руку. Кузьменко непонимающе отодвинулся — Сэнди сунул ему под нос два растопыренных пальца.

— Чего, двоих свалил? — равнодушно осведомился капитан и опять осторожно выжидающе выглянул. — Умелец. Хвалю. Только тут, брат, оно нам теперь без разницы.

— Нет, — возразил Попов вполголоса. — Он говорит — победа.

— В смысле? Что караван все-таки раскатали? Эт точно. Нет, но чего ж ты не горишь, сука, а?..

— В смысле — знак победы. Буква «V» латинская.

— A-а… Да уж — победа. Ладно, давай вставать. Это, наверно, масло текло. Или амортизаторы. Раз не рванул сразу — уже не рванет. Утром упремся — разберемся.

Но сам Сэнди встать не мог. Он шипел, плевался, ругался сквозь зубы, но мгновенное головокружение швыряло его оземь, правая нога подламывалась, и каждый раз он сдавленно орал от боли.

— Все ясно, — мрачно констатировал Кузьменко. — И лекпом не нужен. Сотрясение плюс клешня сломана. Влип паренек. Ну-к, давай его опять под шарниры…

Сэнди закинул им руки на плечи и, обнявшись, они побрели в темноте, спотыкаясь и поминутно расшибая ноги о невидимые камни. Кузьменко фонарик упрямо не включал — то ли экономил, то ли осторожничал.

— К чертовой матери! — заявил он, зыркая быстрыми глазами по сторонам. — Где мы, что мы — неизвестно. И так доковыляем. Стоп, кажись, пришли? Речка.

Оступаясь, почти неся Сэнди, они спустились к воде. Кузьменко включил фонарь.

— Где ж она тут… Ага, есть. Молодец, старшина, — привязал. А то б унесло… — Кряхтя, Кузьменко перепрыгнул на валун и подтянул закачавшуюся шлюпку.

— Не привязывал, — странным голосом возразил сверху старшина.

Уже было нагнувшийся к шлюпке капитан замер, не разгибаясь.

— Что? — тихо спросил он. — Не привя… Что? Но она тут! Та-ак…

Он стремительно, как ящерица, крутнул снизу головой по сторонам. Пятно света быстро скользнуло по черно искрящейся воде, прыгнуло на камень, вокруг которого бесшумно завивалась, крутилась вода, — и погасло. Попов молчал, глядя в спину командира. Сэнди, тяжело дыша, терпеливо грузно свисал с плеча старшины.

— Ладно, не привязывал… Так, на шкерт. Где твой ТТ? Расстегни кобуру. Ясно, нет? Я погрябаю туда первым. Потом союзника перетянем. Потом — ты. И глядеть, глядеть, старшина. Ну, все. Поехали.