Крики в ночи - страница 59

Я застыл в тени. Они сейчас находились перед самым домом, я их не видел, но прислушивался, гадая, выйдут они из машины или нет. Никаких звуков, ни хлопанья дверей, ни шагов. Они будут сидеть там и разговаривать, наблюдать, курить, и хотя, заметив мою машину, они поняли, что я где-то рядом, ничего не предпринимали. Прошло, как мне кажется, минуты три, когда послышался рокот мотора — они уехали.

Я обошел дом, вспоминая, как Мартин и Сюзи носились по двору, выпуская пар после долгого путешествия в автомобиле, в вечер нашего прибытия. Что-то выкрикивали, изучали территорию, маленькую стопку березовых поленьев для шашлыка, жесткий газон, где Мартин намеревался играть в крикет. Раздумывая, откуда взялась машина, я видел ухмыляющееся лицо Ле Брева и темный лес напротив.

Пот лил с меня градом — температура, должно быть, достигла сорока, и солнце стояло высоко над домом. Я завершил круг и пошел назад по гравию к воротам, вышел через калитку на поле напротив по дорожке, по которой вел меня Ле Брев тем утром. Я вспомнил, как подпрыгивала полицейская машина на дороге с той стороны ограды, где прятались коровы. И мертвая черная туша — животное, убитое молнией. Земля тогда была пропитана влагой, а сейчас она сухая, рассыпалась от жары — страна крайностей. Я шел по боковой дорожке в сияющем полдне, с пустым сердцем, незначительная точка в пейзаже. Две сотни метров истерзанной земли, следы от тракторных колес, канавки в высохшей грязи. Припомнилось, как Ле Брев отвязывал эту петлю на ограде и пропускал меня вперед, к деревьям.

Это место притягивало меня, как магнит: тропинка, которая вела к затерянной полянке, к пригорку, заросшему сорняками, где, как он сказал, нашли мертвые тела. Я был уже там, среди деревьев, и мне нужно еще раз сходить туда. Я продирался сквозь поросль, не замечая ничего, мелькали только мысли о детях.

Вот. Вон там в конце тропинки поляна, к которой он привел меня. Холмик, который, как он сказал, указывал место трагедии. Где нашли ребенка, а может, и двоих детей Сульта, такого же возраста, что и мои дети. Мертвых.

Здесь. Еще приметный холмик, большая кротовая кочка.

Вокруг могилы, в форме ромба, посажены свежие кусты роз.

А в следующую минуту я уже был не один, ко мне приблизились две фигуры: я понял, что это люди из машины, хотя никогда не видел их лиц. Парни лет двадцати пяти, с прямыми волосами, темными глазами, накачанные и жестокие. Они подошли ко мне, прежде чем я успел сорваться с места. Я просто стоял и ждал, так как наконец-то появилось что-то реальное.

— Что вам надо?

Они не дали мне никакого шанса. Один напал на меня со спины, второй зажал мои колени, как защитник в захвате, и мы упали на землю. Я почувствовал запах алкоголя, когда тот, что покрупнее, сел на меня, затем я двинул кулаком ему по зубам и увидел, как брызнула кровь. Но другой врезал мне между ног. Он заставил меня согнуться в агонии, а пока я пытался остановить его, первый нанес мне боковой удар.

Боль вспыхнула в голове шаровой молнией. У первого парня изо рта капала кровь, но и я стал небоеспособным. Кто-то из них опять звезданул мне, и я ударил в ответ так сильно, что он завалился набок. Я поднялся на колени, потом на ноги, но они тоже вскочили и двинулись ко мне. Уж не собрались ли они прикончить меня?

— Господи!

Я быстро озирался в поисках отходных путей, искал, не валяется ли поблизости какой-нибудь сук, но они не дали оглядеться. В следующее мгновение мы все трое сопели, переплетаясь в один комок. Хуже всего было их молчание, только кряхтение от усилий. Мы катались среди свежепосаженных розовых кустов, и я стал кричать. На английском. Нелепо.

— Помогите! Помогите!

Деревья кружились перед глазами. Затем я вскочил и побежал. Но они оказались проворней, быстро очухались и нагнали, повисли на мне. Я упал на спину. Один сел мне на грудь, держа за руки. Другой встал и принялся методично избивать меня ногами под ребра. Злобное лицо его, все в синяках, угрожающе моталось из стороны в сторону.

Еще один удар по ребрам, едва не переломавший их.

Я попытался закрыть лицо рукой, но тот, который сидел на мне, перехватил ее. Я мысленно сфотографировал его: короткие волосы, глубокая морщина между черных бровей, маленький шрам на правой щеке. Больше всего доставалось моим ребрам, пока я не освободил руку и не схватил того, кто бил. Но при этом я полностью открылся для этого идиота, который держал меня. Он стал бить меня по голове. Затем остановился. Второй что-то крикнул, и оба кинулись прочь.