Кристалл - страница 3
нас совесть мучила ночами.
Мы стали проще и добрей,
добрей и пристальней друг к другу.
А после стольких смутных дней —
высокое паренье духа.
Лишь память, зоркая, жива,
она в грядущее глядится
и вглядывается — в слова
и в государственные лица.
* * *
В сентябре я подумал о том,
как прекрасна земная природа.
Бледно-серое небо кругом
да лесные прозрачные своды.
Тишина первородно чиста,
тишина и воды не замутит.
Словно в мире никто никогда
не бывал и вовеки не будет.
На мгновенье замерший век…
Но во всем проступают контрасты.
Мир затих, как и я, человек,
отдыхая от думы и страсти.
Понимаю и чувствую я,
как любая травинка значима…
И как будто ясна бытия
сокровенная первопричина.
* * *
Уйду я в синие леса —
они на самом горизонте,
как чьи-то синие глаза,
глядят торжественно и зорко.
Я в глубину их загляну,
пойму бесхитростную душу,
их вековую тишину,
их нескончаемую думу.
И к листьям молодой травы
я припаду усталой грудью,
скажу лесам:
«Леса, а вы —
хорошие, по сути, люди».
И звери с птицами галдеть
начнут глухими голосами,
И будет мир в меня глядеть
лесными зоркими глазами.
* * *
Остепеняюсь постепенно,
привычками обзавожусь.
Я с ними важно и степенно,
как с малыми детьми, вожусь.
Привычка к утреннему чаю
и к сигарете натощак.
Привычно друга повстречаю,
поговорю с ним, что и как.
И я привычно повторяюсь…
Живу — привычек груз несу.
И чувствую, как я теряюсь
в своих привычках — как в лесу…
ПЛЫВУ ПО РЕКЕ
Река, как спящая любимая,
меня безмолвно позвала.
Туманом облачным клубимая,
она меня к себе взяла.
Я погрузился в воды темные
и, полный новых вешных свойств,
поплыл сквозь зыбкие и теплые
тела колеблющихся звезд.
И от светящегося берега
ко мне, светящемуся, шли
волны легчайшей гребни белые,
и гребни тонкий свет несли…
Был берег чуток и таинствен.
В его немую простоту
вплетался голос древних истин,
биенье волн и сердца стук.
ОДИНОЧЕСТВО
Одиночество —
тягостный крест!
Нет на свете несчастия горше…
Человек — одинокий как перст,
как в пустыне —
забыт и заброшен.
Одиноко и зябко ему.
Безысходными вечерами
смотрит, горестный, в тусклую тьму,
подперев
подбородок руками.
И, тревожную память глуша,
встрепенется навстречу
чему-то.
…Потаенно мерцает душа
в ожидании позднего чуда.
НА БЕРЕГУ ЛЕСНОГО ВЕЧЕРА
На берегу лесного вечера
плескалась тихая листва.
Дыханьем чистого и вечного
дышали мирные леса.
Мне представлялось море времени
и всплески волн его.
Рассветы — розовыми гребнями,
и дни — бездонной синевой.
Волна к волне
влюбленно лепится.
Дымясь, клубится глубина.
И вся колеблется-колеблется,
качает долгая волна…
И даль России предрассветная
горит на смутном рубеже…
Так осязаемо бессмертие,
так больно,
так светло душе…
Александр Медведев
Родился в 1945 г. Жил в селе Пыскор Усольского района и в Березниках. Писать стихи начал рано. Член Союза писателей РФ. Живет в Москве.
* * *
На стройках химии «лежит ночная мгла».
Багровые огни на высоте сияют.
И крана длиннорукая стрела
гигантским жестом небо осеняет.
Вдали кричат спросонья поезда,
и вздрагивает эхо в котловане.
Бетонных башен темная гряда
стоит по грудь в нахлынувшем тумане.
Здесь глины древние обнажены,
но истина, открывшаяся грубо,
не взыскана никем — и не нужны
ни лом костей, ни солеварен срубы.
Вот здесь, гляди, грядущее встает.
В стеклянных трубах кровь его помчится.
Все выше металлический восход
за слоем слой вскипает и дымится.
Нет! Это ты, ты сам встаешь вот здесь
и зренью новому велишь: откройся!
И сталь гудит. Ты полон дрожью весь;
свет занимается, — гляди, гляди ж, не бойся.
* * *
Что бы однажды с тобой ни случилось,
белое утро придет врачевать.
Памяти нежность и времени милость
все превозмогут опять и опять.
Чаши весов переполнены снами,
явью и нами, и нашей судьбой.
Все учтено — мотылек и цунами;
что б ни случилось однажды с тобой,
правда вернется, земля возликует,
с буйством и злом забывая родство.
Лишь справедливость одна торжествует.
Страшным бывает ее торжество.
РОМАНС О ЗАПОЗДАЛОЙ ОСЕНИ
Смотрит осень в синий телевизор
сквозь окно на первом этаже,
где живет на пенсии провизор,
старый и полуслепой уже.
Наши перепутались погоды,
и со снегом пополам листва
в вихре, на цыганский плат похожем,
кружится едва-едва.
Снег с листвой, в слезах, обнявшись, ляжет.