Кровь Асахейма - страница 12

Хафлои скрылся в тени ближайшего валуна и направил пистолет в сторону предполагаемого противника. Секундой позже в поле его зрения оказался огромный воин в серых доспехах. Он не носил шлема, оставляя открытой выбритую голову и бороду с черными прядями. Казалось, что он чувствует присутствие Хафлои: воин повернулся в его сторону и опустил свой болтер.

Слишком поздно.

Хафлои выстрелил. Он увидел, как масс-реактивный снаряд, вращаясь, полетел к цели. Болт попал точно в нагрудную пластину брони, отбросив врага к дальнему валуну.

— Хья! — радостно воскликнул Хафлои, вынимая меч из ножен на поясе и собираясь броситься на противника.

— Успокойся, — раздался тихий голос у самого уха.

Хафлои замер.

Он медленно перевел взгляд вниз. У самого горла, едва касаясь кожи, блестел обнаженный клинок. Если бы он атаковал, то вскрыл бы себе глотку.

— И теперь ты — труп, щенок.

Он опустил руки, хотя его сердца все еще бешено колотились. Клинок убрали.

Воин, которого Хафлои сбил с ног, оттолкнулся от камня. Его движения были тяжелыми. Большое уродливое лицо с курносым носом кривилось от смеха.

Второй воин отступил от Хафлои на шаг, покинув укрытие, из которого он подкрался. Теперь все трое — два Серых Охотника и один Кровавый Коготь — смотрели друг на друга. Вдалеке был слышен гул двигателей корабля. Снижающиеся обороты говорили о том, что он заходит на посадку.

«Скитья».

Хафлои сплюнул на землю и загнал свой пистолет обратно в кобуру.

Ольгейр, огромный воин по прозвищу Тяжелая Рука, в которого он смог попасть обезвреженным снарядом, подошел и ударил его кулаком в плечо. Этот жест, возможно, должен был быть ласковым, но ощущался как попадание из лаз-пушки.

— Это было легкомысленно, парень, — произнес Ольгейр.

Его грубое лицо было покрыто плотной мешаниной шрамов, татуировок, металлических украшений и прядей темных, жестких, как солома, волос. Его крашенная полосами пышная и непослушная борода завитками и перекрученными космами спускалась на нагрудник доспехов. Для этой тренировки он неохотно оставил свой тяжелый болтер, любимый Сигрун, и без него выглядел необыкновенно массивным.

Товарищ Ольгейра сухо улыбнулся Хафлои.

— Ты хорошо справился, сумев убежать от Ёрундура, — произнес он, убирая клинок. — Он будет недоволен.

На Бальдра Фьольнира было проще смотреть, чем на его боевого брата. Его борода была не такой клочковатой, а кожа не так испещрена следами ожогов и ударов. Он был худощавый, но крепкий, улыбчивый, с ясными глазами янтарного цвета. Он носил длинные волосы, в которых встречались светлые пряди песочного цвета, еще со времен, когда он сам был одним из Когтей.

— Ты ждал меня здесь, внизу? — уныло спросил Хафлои, потирая шею. — Я слышал, как с корабля спрыгнул только один из вас.

Ольгейр снова рассмеялся. Его уродливое лицо, казалось, было создано для этого низкого, грохочущего горлового звука, который исторгался из его похожей на бочку груди.

— Он не очень умен, — отметил Ольгейр.

Бальдр продолжал улыбаться. В его выражении не было злобы. Этот красивый воин не был похож на человека, способного на невероятную жестокость, которая требовалась при его роде занятий, но Хафлои не был настолько глуп, чтобы сомневаться в том, что при необходимости Бальдр проявит себя и с этой стороны.

— Мы спрыгнули вместе, — объяснил Бальдр. — Запомни: это то, что могут сделать враги. Они постоянно нарушают правила подобным образом.

Хафлои был не в том настроении, чтобы попасться на приманку. По мере того, как его тело восстанавливалось, чувство гордости сменялось унынием.

— Моркаи, — выругался он и размял шею, покрутив головой. Когда прекратился приток адреналина, он почувствовал, как на него наваливается боль и ломота во всем теле. Он выложился как следует в этот раз, сильнее, чем когда-либо. — Это, должно быть, шутка. Шутка. Это невозможно.

Ольгейр поднял бровь.

— Думаешь? — спросил он. — Такой недоверчивый — я думаю, в конце концов ты справишься.

Он был измотан, доведен до предела бесконечными тренировками, непрекращающимися испытаниями. Его уже много дней проверяла стая, к которой он даже не хотел присоединяться. Но он не дрался всерьез уже много недель. Он не стрелял из настоящего оружия и не бежал на реального врага с клинком в руке.