Кровавый плен 2 - страница 49

– Я вкладывала в нее все свое время и силы. Но теперь она совсем другой человек, воспитанный не пойми кем, – голос Вилейн дрогнул от бессильной злости. – И лишь когда она все вспомнит, мы сможем продолжить с того места, где прервались.

Изар вздохнул и прикрыл веки, призывая на помощь всю свою выдержку. Эта женщина безнадежна.

***

– Я знаю, зачем ты пришла. Но вспоминать – еще не время, – нарастающий шепот знакомого голоса утонул в шипении ее собственного. Невыносимо громкого. Яростного. Обвиняющего.

Кара резко села в кровати, судорожно хватая ртом воздух и цепляясь руками за ворот шелковой сорочки. Кровавые картины минувшего сновидения отступали медленно, нехотя. Как и угрожающие шепотки, обещающие ей самые изощренные муки ада. Последние дни девушка пребывала в чудовищном стрессе и совершенно не запоминала снов, но сегодня кошмары вернулись вновь, напоминая, что ничего не изменилось даже после того, как правда открылась.

Тяжело дыша, Кара осмотрелась по сторонам, смахивая со лба проступивший пот. Убедив беснующееся сознание, что ей ничего не угрожает, девушка рухнула обратно в кровать, крепко зажмуриваясь и накрывая лицо предплечьем. С этим нужно что-то делать. Иначе преследующие жуткие сцены сведут ее с ума, как и ненавидящий внутренний голос.

Шумно выдохнув, Кара отняла руку от лица и уставилась на узорчатую лепнину потолка. Изгибающиеся лозы тянулись вдоль стен, закручиваясь в центр и кругом обнимая увесистую античную люстру. Шторы плотно закрывали высокие окна, не пропуская дневной свет. Девушка перевела взгляд на часы, уже отсчитавшие полдень, и только сейчас поняла, что находится в спальне Ноэля.

Я вчера…

Густо покраснев, Кара нырнула под одеяло, пытаясь совладать с приступом стыдливости. Глупость, сущую глупость она сотворила. Повезло, что друг поступил порядочно и не воспользовался минутой ее наивного замешательства.

Однако, терзающая неловкость быстро сменилась распаляющим гневом. Подлая материнская манипуляция теперь безвозвратно отдалила их друг от друга. Бессердечное пренебрежение душевными метаниями дочери в угоду собственным целям разжигало внутри настоящую бурю негодования. Последний проблеск желания сблизиться с матерью померк после этой ночи. Единственный родной человек на всем белом свете относится к ней как к дорогому подарку для бессмертного лорда. Такое безразличие со стороны матери Кара простить была не в силах.

Девушка лениво сползла с кровати и отправилась в душ. Она надеялась, что Ноэль воздержится от шуток по поводу случившегося ночью недоразумения.

И о чем я только думала. Повелась как наивная овечка.

Злило, что несмотря на всю окружающую ложь, которой ее пичкали целых десять лет, она не научилась сомневаться в людях и все равно приняла слова матери за чистую монету. Без тени сомнений и критического осмысления. Злило, что женщина, которую она совсем не знает, имеет на нее столь сильное влияние. Лишь потому, что когда-то родила ее.

Непростая ситуация, в которую Кару впутала судьба, являлась теперь только ее собственной заботой. Конфликт интересов между ней, Ноэлем и Лэем не терпел посторонних. Мать, и так все усложнившая, не имела права более вмешиваться в ее жизнь.

Прошлое осталось в прошлом. Кара не желала его возвращать. От того, что она вспомнит себя, свою демоническую силу и тот роковой день… ничего не изменится. Прошлое не решит проблем. Только настоящее.

Я должна что-то придумать. Сделать что-то… для них обоих.

Угрюмое девичье лицо, озабоченное тягостными размышлениями, просветлело при виде неожиданно приятного сюрприза, бережно уложенного на кровати. Кара коснулась плотной голубой ткани и довольно улыбнулась. Горничная выполнила просьбу, одолжив хозяйской дочери прекрасный сарафан на широких бретелях. Простой и приятный к телу он расходился широкой юбкой до колен, спадая на ноги тяжелыми складками. Большие перламутровые пуговицы, сбегающие по ткани, отливали едва уловимой бирюзой. В груди сарафан оказался немного тесноват, в остальном же сидел идеально. И, самое главное, не вызывал дискомфорта, как вычурные материнские наряды.