Кровавый плен 2 - страница 60

Девушку, очень срочно и не особо спрашивая ее мнения, вырядили в очередное тесное платье, на этот раз короткое и соблазнительно повторяющее формы. Сарафан Майи отправился в стирку после купания шоколадин, а блузку и штаны, в которые она была одета, когда впервые попала в поместье Вельфор, как оказалось, выкинули под предлогом невозможности отстирать кровь и грязь. Каким образом от мусорной корзины уцелело ее старое пальто – оставалось только догадываться.

Интерьер материнского кабинета неожиданно оказался в бежевых оттенках вместо похоронных. Похоже, даже ведьминской душе Вилейн Вельфор порой хотелось очутиться на светлой стороне.

Посреди просторной комнаты, на коленях и опустив голову и руки в пол, растянулся мужчина в сером костюме. Седина в темных волосах и жилистые руки выдавали в нем человека в возрасте. Напротив незнакомца, на диване у окна, расслабленно закинув ногу на ногу, сидел Ноэль и буравил преклонившего колени молчаливым взглядом. Завидев Кару, он похлопал ладонью рядом с собой, приглашая ее сесть.

Безрезультатно попытавшись натянуть короткий подол пониже, девушка скованно прошествовала к дивану и опустилась рядом с другом. Мать вальяжно пристроилась в кресле поодаль, отвернув его от большого письменного стола.

Очередной почитатель лорда?

Глядя на согнувшегося мужчину Кара гадала, кем он может быть. Гость молчал и не шевелился, пребывая в напряженном безмолвии.

Ноэль вдохнул, закидывая руку Каре на плечо.

– Долго мне еще ждать, пока ты разродишься речью? – со скучающим видом бросил он мужчине. – У молодых, знаешь ли, дел невпроворот.

Кара смутилась, додумав, какие дела могли иметься в виду.

– Мой лорд, – раскатистый голос мужчины зазвучал слишком громко в тишине. – Госпожа Вельфор. Госпожа… – он распрямил спину, укладывая ладони на колени, – Мораги.

Суровое лицо и холодное золото глаз отдали тяжестью в сердце.

– Роланд Риман. К вашим услугам, – мужчина отвел взгляд и вновь поклонился в пол.

Черты Лэя были несколько мягче отцовских, но похожая строгость и жесткость облика угадывалась безошибочно.

Зачем он здесь? Пришел меня обвинять?

Почувствовав, как девушка напряглась, Ноэль подтянул ее ближе к себе.

– Роланд, не смеши меня. Мы в каком веке живем? К каким еще услугам? – прыснул бессмертный.

– Мой лорд, так говорят, когда… – поспешил мужчина объяснить прописные истины.

– Когда подлизываются, да, я в курсе, – перебил его юноша.

Сбитый с толку мужчину захлопнул рот и повернул голову к Вилейн в поисках поддержки. Но та лишь одарила его высокомерной улыбкой.

– Я согласился на эту встречу, – продолжил Ноэль, – только потому что твой сын навредил моей женщине. И мы, вроде как, связаны этим, хоть я и не особо рад.

– Я понимаю, что не достоин вашего снисхождения. Благодарю вас за то, что предоставили мне шанс…

Ноэль закатил глаза и шумно выдохнул.

– Ты меня утомил. Оставь словоблудие и любезности. Зачем явился?

Отец Лэя решительно воззрился на Кару. Она пыталась разглядеть в его глазах ненависть к себе, но там присутствовал лишь стыд и глубочайшее чувство вины. Осознание, что к Марии он относился так же, как и все остальные, отозвалось гневом в душе. Однако мужчина интерпретировал ее реакцию как проявление горечи из-за утраченного дара.

– Мой лорд. Госпожа Вельфор, госпожа Мораги, – мужчина обвел присутствующих почтительным взглядом, дольше всех задержавшись на Каре. – То, что натворил мой сын – непростительно. Я не стану его защищать. И с радостью отдам его под ваш суд.

Девушке хотелось кричать. Кричать, что Лэй правильно сделал, забрав из нее эту дрянь. Но она молчала, стиснув зубы.

– Это похвально, наверное… – Ноэль с задумчивым видом накрыл ладонью сжавшуюся в кулак руку девушки. – Но родитель ты отвратительный.

Мужчина открыл рот и замялся, ожидая явно другой реакции.

– Уверяю вас, мой лорд, я сделал все, чтобы Лэйрьен был воспитан с должным почтением к ценностям нашего рода. Но он предал мое доверие. Я отказываюсь от такого сына.

Кара задрожала, сжимая в руке ладонь юноши.

Это что, шутка? Они все спятили?

Зверская бессердечность окружающих оглушала. В ушах звенело от сдерживаемой ярости. Теперь она явственно прочувствовала все то презрение, что Ноэль питал к своим сородичам.